В краю двух культур

«Вот парк с пустынными опушками,
Где сонных трав печальна зыбь,
Где поздно вечером с лягушками
Перекликаться любит выпь.
Вот дом старинный и некрашеный,
В нем словно плавает туман,
В нем залы гулкие украшены
Изображением пейзан.
Тревожный сон. Но сон о небе ли?
Нет! На высоком чердаке
Как ряд скелетов — груды мебели
В пыли почиют и в тоске.
Мне суждено одну тоску нести,
Где дед раскладывал пасьянс
И где влюблялись тетки в юности,
И танцевали контрданс.
И сердце мучится бездомное,
Что им владеет лишь одна
Такая скучная и томная
Незолотая старина»

.[43]

Второй раз Николай Степанович приехал в Слепнево вместе с женой Анной Андреевной Ахматовой в мае 1911 года. Он снова встретил Машу, заботился о ней. Когда она днем отдыхала, сидел с книгой в руках у ее спальни. Однажды Маша откровенно сказала ему, что не может никого полюбить, так как давно больна и чувствует, что ей недолго осталось жить. В течении июня 1911 года Николай Гумилев написал несколько стихотворений в альбом Марии Кузьминой-Караваевой: «Сон» — 3 июня, «Сомнение» и «Девушке» — 10 июня, «Ангел-хранитель» — 17 июня, «Две розы» — 27 июня 1911 года.

Позднее Анна Андреевна Ахматова писала, что Николай Степанович не выносил Слепнево: «Зевал, скучал, уезжал в невыясненном направлении. Писал «такая скучная незолотая старина» и наполнял альбом Кузьминых-Караваевых посредственными стихами». Приведу несколько строк из этих стихотворений, чтобы понять состояние души Николая Гумилева, влюбленного в Марию Кузьмину-Караваеву:

«Так ли с сердца время снимет
голубой простор
как она, когда поднимет
на тебя свой взор...»
(стих. «Ангел-хранитель»).
«И вам чужд тот безумный охотник,
Что, взойдя на нагую скалу,
В пьяном счастье, в тоске безотчетной
Прямо в сердце пускает стрелу».

(стих. «Девушке»).

«И крадучись я подойду к окну,
На дымный луг взгляну и на луну.
Вот там, у клумб, вы мне сказали «да»,
О это «да» со мною навсегда.
И вдруг сознанье бросит мне в ответ,
Что вас, покорной, не было и нет.
Что ваше «да», ваш трепет, у сосны
Ваш поцелуй — лишь бред весны и сны».

(стих. «Сомнение»).

Хотя эти стихи были написаны Гумилевым во время второго приезда его в Слепнево, скорее всего там он отразил отношения с М. Кузьминой-Караваевой, которые сложились у него весной 1908 года, во время его первого приезда сюда. Однако, по-видимому, этот роман продолжался и в 1911 году, сказывались отношения с женой.

В этой же книге «Чужое небо», изданной в 1912 году, есть стихотворение совсем другой тональности об А.А. Ахматовой:

«Покликаешь — морщится,
Обнимешь — топорщится,
А выйдет луна — затомится.
И смотрит, и стонет,
Как будто хоронит
Кого-то, — и хочет топиться».

(стих. «Из логова змиева»).

Осенью 1911 года, прощаясь с Машей, Николай Гумилев прошептал ей: «Машенька, я никогда не думал, что можно так любить и грустить». Они тогда расстались навсегда, Маша умерла 29 декабря 1911 года.

В 1912 году А.А. Ахматова была в Слепневе недолго, в июне она уехала в Санкт-Петербург, так как была беременна и ждала рождения ребенка. Николай Степанович из Слепнева писал жене: «Каждый день я хожу по Акинихинской дороге, испытывая то, что ты называешь Божьей тоской». Это дорога от Слепнева через речку Каменка к карельской деревне Акиниха, что находилась в трех километрах южнее Слепнева. Через эту деревню Гумилев проезжал каждый раз, когда ездил в Подобино к Неведомским.[44]

Познакомившись с усадьбами Кузьминых-Караваевых, Неведомских, своей матери в 1913 году в Слепневе Николай Степанович написал стихотворение «Старые усадьбы», где охарактеризовал быт своего имения: