В краю двух культур

В 1931 году Милорадова печатала в карельской газете «Колхозойн Пуолех» термины в виде карельско-русского словаря.

Когда начался перевод языков с латиницы на кириллицу, Милорадову убеждали в этой необходимости, но она оставалась сторонницей латинизированного алфавита.

24 сентября 1938 года Александра Алексеевна Милорадова была арестована по «карельскому делу», освобождена за недоказанностью вины 27 марта 1939 года вернулась жить в Москву.[81]

В середине октября 1941 года, когда немцы вплотную подошли к Москве, Александра Алексеевна вместе с дочерьми Наталией и Светланой эвакуировалась в город Сталинград. Поздней осенью 1942 года в ноябре месяце в разгар обороны Сталинграда из города стали увозить людей на левый берег Волги. В баржу, на которой была Милорадова с дочерьми, попала бомба, они все оказались в воде, но остались живы. От переохлаждения в холодной воде Александра Алексеевна заболела воспалением легких и умерла в декабре 1942 года.

Старшая ее дочь Наталья Дмитриевна Антонова в 1946 году закончила сценарный факультет ВГИКА и получила распределение на Ашхабадскую киностудию. К ней переехала и младшая сестра — Светлана Сергеевна Милорадова. Обе дочери Александры Алексеевны погибли в 1948 году во время Ашхабадского землетрясения.[82]

Алексей Антонович Беляков

Один из основоположников карельской письменности на латинице. Автор книг для чтения на карельском языке, редактор и переводчик. Впоследствии один из инициаторов перевода карельской письменности с латиницы на кириллицу.

Беляков Алексей Антонович родился 15 марта 1901 года в деревне Яблонька Никулинской волости Вышневолоцкого уезда, позднее Новокарельского района. В 1917 году окончил начальное училище в селе Владимировское в 10 километрах от Яблоньки. По окончании там же школы II ступени с сентября 1920 по 1921 год работал учителем Трофимовской школы. В 1923 году был призван в Красную Армию, один год служил в стрелковом полку. С 1925 по 1929 года работал заведующим школой крестьянской молодежи в селе Владимировское Козловской волости Вышневолоцкого уезда.

В августе 1927 года участвовал в работе I съезда финно-угорских просвещенцев в Ленинграде. К тому времени на территории Карельской АССР шла активная финизация. Финизация Карелии, где финны составляли весьма маленькую и явно иностранную группу, под названием коренизация, явилась несомненно большим отклонением от генеральной линии национальной политики ВКП(б).[83] В 1929 году Совнарком Карелии принял постановление о введении финского языка в карельских школах Тверской губернии. Создание в 1931 году собственно карельского языка тверскими карелами властью воспринималось как контрмера по расширению влияния финского языка на Республику Карелия. Одновременно в силу языковых, культурных и административных причин финский язык не мог являться реальной альтернативой для тверских карел.

31 января 1931 года Президиум Совета Национальностей ЦИК Союза ССР направил письмо на имя редактора по карельской литературе при Центриздате А.А. Белякова, в котором просил его представить к 5 февраля того же года доклад о мероприятиях по письменности для карельской национальности. В докладе необходимо было указать сходство и различие карельского разговора с финским языком и понятен ли для карельского населения в Карелии и Московской области финский язык и литература. После его доклада в феврале-марте 1931 года вопросы создания карельской письменности вышли на страницы печати. Создание письменности тверских карел явилось естественным результатом проводившейся по всей стране тогда коренизации.[84]

Три месяца с 1 февраля по май 1931 года Беляков был первым редактором карельской газеты «За колхозы».

25 апреля 1931 года в Москве состоялось заседание Президиума Совета Национальностей ВЦИК СССР, на котором обсуждался вопрос о карельском языке. С докладом на заседании выступил первый секретарь Карельского обкома ВКП(б) Густав Ровио. Он заявил, что нигде, кроме Москвы, он не слышал о создании карельского языка. Что по этому вопросу имеется Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 1922 года, на котором присутствовал И.В. Сталин, где было принято решение не создавать карельского литературного языка и взять курс на финнизацию. Эта линия проводилась в Карельской АССР около 10 лет. Густав Ровио далее заявил, что у него имеется первая книга букваря для тверских карел и четыре номера газеты «За колхозы», которые изданы на «горе-карельском языке». Основания для создания карельского литературного языка, по мнению Густава Ровио, нет. Ему возражал представитель тверских карел А.А. Беляков, который тогда был поддержан, и карельская письменность начала развиваться.