В краю исчезнувшего тигра. Сказки

Бежать было бессмысленно — окна закрыты, у дверей стража. Но, помимо его желания, ноги сами от­толкнулись от стула, крылья взмахнули и, сам не по­нимая, зачем он это делает, Чирка взлетел, закувыр­кался в воздухе и упал, запутавшись в тартанашкином гамаке. Платочек выпал у него из-под крыла, Пузур-Самукан на лету поймал его и, шаркнув ножкой, подал принцессе.

— Ваш, сударыня?

— Я узнала бы его из тысячи! — воскликнула Бойчечак.

у Царь Навруз гневно стукнул палкой об пол.

— Откуда у тебя платочек моей дочери? Отвечай, негодник!

Усатый стражник крепко держал Чирку, зажав его в кулаке.

— Ваше величество, я все объясню! — задыхаясь, чирикнул он. — Платочек дала мне Королева бабочек. Теперь я понял: это была Зу-зу.

— Все слышали? Платочек дала ему Зу-зу! — крик­нул Пузур-Самукан. — За какие заслуги?

— Она звала меня к себе на службу, а я не пошел. А она дала мне платочек и сказала...

— Все ясно! — перебил его паук-визирь. — Перед нами сообщник и шпион Зу-зу.

— Я не шпион! — в отчаянии чирикнул Серый хвост.— Что хотите делайте — не шпион!

— Поклянись! — велел царь Навруз.

И тут он совершил еще одну непростительную ошибку.

— Чтоб меня защекотали! — чирикнул он, решив, что так клянутся здесь все.

— Пожалуйста! У них даже клятва одна! Нужны ещё доказательства? — торжествовал Пузур-Самукан. — Итак, мною пойман и полностью изобличен важный государственный преступник. Предлагаю: отрубить ему голову и дело с концом.

— Голову? Да за что? — крикнул Чирка. — Ну и царство-государство! То чуть не съели, теперь — голову отрубить.

— Прикажете позвать палача? — склонился в изящ­ном поклоне главный церемониймейстер Шу-Туруль.— Это будет очень кстати, у нас в этом месяце не было ни одного бала, ни одного циркового представления. Никакой культурной жизни!

Царь Навруз хмурился и молчал.

— Ты все еще сомневаешься, мудрейший? — Пузур-Самукан вскарабкался к нему на трон и зашептал в самое ухо: — Тогда скажу больше: а что если перед на­ми не воробей, а Зу-зу в образе воробья? Не ты ли только что говорил о ее поразительной способности перевоплощаться в кого угодно?

— Отрубить! — зашумели придворные. — Уж что-то тут да есть, раз у него платочек принцессы нашли!

— Казнь! Казнь! — захлопали в ладоши Лула и Ба­лула.

Придворные шумели все громче. Царь Навруз коле­бался. Жизнь Чирки висела на волоске.

— И вдруг раздался звонкий голос принцессы Бойчечак:

— Да, может, я ему сама подарила! А он, чтобы меня не выдать, про Зу-зу наболтал вам! Эх, вы! Ко­нечно, подарила! Мой платочек — кому хочу, тому дарю! Отпустите его!

Что тут началось! Одни кричали: «Казнить!», другие — «Помиловать!», третьи — «Позор принцессе Бойчечак!», четвертые — «Тартанашку на мыло!». Пузур-Самукан носился, как бешеный, то запрыгивая в гамак, то взлетая на подлокотник трона и шепча что-то на ухо царю.

Царь Навруз опять вынужден был стукнуть палкой:

— Хватит! Отрубить — не отрубить! Отрубить легко, пришить трудно. Посадить в зиндан, завтра разберемся!

ГЛАВА 16

Барамат-дарамат

Серый хвост сидел в тюрьме-зиндане, куда едва проникал свет луны, и думал о том, что ждет его завт­ра. Хоть ничего хорошего не успел увидеть он в этой жизни, умирать ему все же не хотелось, да еще бесчест­ной смертью вора и государственного преступника, чуть ли не шпиона. Единственная надежда была на Петьку, но как сообщить ему, как послать весточку на волю?

Лепешка перед ним лежала не клевана, вода в пи­алке не отпита. До еды ли, когда завтра, может, самого бросят на съедение кошкам!

Вдруг за дверью послышался шорох, чье-то бормотание, и дверь медленно, без скрипа отворилась.

— Выходи, — раздался противный голос Пузур-Самукана.

— Куда? Зачем?

— Как — куда? Голову пойдем тебе рубить.

Чирка забился в угол и задрожал от страха.

— Но ведь царь сказал: «Утром разберёмся». Нель­зя же так, без суда и следствия.

— Никогда не надо откладывать на завтра то, что можно отрубить сегодня, — отчеканил Пузур-Самукан.

— Но мне бы хоть с Петькой попрощаться! — взмолился Серый хвост. — Друг у меня, вместе оводов на пруду ловили...

— «Но мы вернемся с первым червяком и по полям поскачем босиком!» — заорал вдруг Пузур-Самукан голосом Петьки — вернее, это и был Петька, который до этого валял дурака, подражая голосу Пузур-Самукана.

Друзья бросились в объятия друг друга.

— Как же ты дверь открыл?

— Очень просто! Когда я увидел, что тебя в зиндан поволокли, я вперед полетел, спрятался под ослиной шкурой и пароль подслушал. Оказывается, достаточно сказать: «Барамат-дарамат, открой дверь, мархамат!». И дверь — нараспашку... Ну, вперед, дорогой успеем наговориться.

— Какой дорогой? — не понял Чирка.

— Весна красна моллюсками — осень каракатицами, — ответил Петька. — Погостили и хватит. Найдем другое царство-государство. Бежим!

Чирка нахохлился.

— Никуда я не уйду отсюда.

Петька клюв у него потрогал — температура вроде нормальная.

— Ничего не понимаю! Тебе что, жить надоело! Да что у вас там произошло?