В кривом зеркале

— Спасибо на добром слове, Эрнест Петрович, — растрогался тот. — Я уж собирался в коммерческие службы податься.

— Успеется, — поморщился полковник, вспомнив о предстоящем заказе от «спонсоров», если так и дальше пойдет, вполне вероятно, не удержать ему перспективного сотрудника. — Но как запасный аэродром — вполне сгодится. Вместе отходить будем. Друг дружке тылы прикрывать. Так что не хмурься, дружок, нас голыми руками ни на какой мякине не проведешь!

— Да я не о том, — Робкий понял, что у шефа есть для него очередной «левак» и загрустил: романтические волны милицейской службы рассыпались мелкими брызгами по меркантильным полковничьим ожиданиям. — Некрасивая получилась история. И рай, и ад — и все в одном флаконе.

— А ты чего ждал? Закончилось все, как и положено: выдавая желаемое за действительное, мы получаем от жизни дивиденды нередко, увы, проблемные. Так что заказчики наши сами себя перехитрили. За что и отгребли. Нормально все — именно сей комплект у нас жизнью зовется. Третьего не дано. Так что привыкай, не раз еще с небес под землю спускаться придется. С нашей-то работенкой. Или уходить надумал?

— Да куда ж я от вас? Раз уж угораздило вляпаться… — рука нащупала в кармане визитку. Константин решил позвонить сразу после встречи. Предложение со стороны имело открытый и вполне однозначный характер. И никаких «леваков». Полковника, конечно, жалко. Но он не пропадет, найдет себе другого козла отпущения. У всех своя правда. Да и отдел пристального внимания и отеческой заботы требует.

Они простились у выхода. Заскучавшая полковничиха потянула супруга в ближайший ресторан. Константин, сославшись на срочные дела, предупредил приглашение составить компанию. Постояв немного, вернулся в зал. Что-то зацепило его. Не дало уйти. Немудрено — с такими-то диалогами. Впрочем, он был рад, что сумел выговориться. Давно следовало остудить кипящее в душе варево, волнующее, не дающее покоя ни днем ни ночью, не позволяющее в полной мере насладиться отдыхом, давящее на мозг и на сердце пудовыми свинцовыми гирями, царапающее душу, выворачивающее наизнанку, пульсирующее, ноющее…

— Молодой человек, не подскажите, как пройти к пасторалям?

Он словно вынырнул из кипучей смеси человеческих слабостей и подлостей. Обновленный, освобожденный, первозданно чистый. Да здравствует новая жизнь!

— Вы что-то спросили?

Девушка была мила и соблазнительна. Беленькая, чистенькая, с кружавчиками и кудряшками. Еще бы крылышки — и чисто ангел! Давненько Константин не знакомился с ангелами.

— Ах, пасторали! Пройдемте! Я и сам питаю к ним некоторую слабость…

У поворота он оглянулся. Вот оно! И милая девушка не имела к его восклицанию никакого отношения. То, что предстало перед глазами, удивительно напоминало уже неоднократно виденное и пропущенное сквозь себя. Но как же иначе оно читалось теперь! Как ясна и жизнеутверждающа оказалась версия сына! Исчезновение порой оборачивается вполне благоприятным боком для главного действующего лица. Долой иллюзии! Реальность стоит нашего внимания не менее, чем заоблачные чудеса и сказки.

— Голливуд отдыхает! — восхитился Коварный, презрительно рассматривая скромный любовный треугольник на первой попавшейся картине. — Это вам не танго втроем — целая Санта-Барбара в белорусской трактовке! И ты, Брут…

Последнее относилось к Константину. Полковник вернулся за зонтиком супруги. Не мудрено забыть — на улице-то солнце сияет и птички поют, даром, что лето кончается. Но мадам Коварная уперлась, что называется, рогом: ей нестерпимо хотелось вынести в люди свое парижское приобретение.

При всех своих ангельских качествах Эрнест Петрович и себя не обижал. Аванс за престижненское дело он употребил на тур по Европе. У самого не получилось: дело выдалось тревожное, требующее непосредственного участия. Отдохнуть он предпочел в Сибири, не захотел светиться. А вот дочка с мужем прокатились. Подарков навезли на радость генеральше.

И дался ей этот зонтик! Эрнест Петрович прошелся взад-вперед по главным залам. Заглянул в подсобное помещение. Пропажа обнаружилась на банкетке, рядом с картиной, изображающей семейную идиллию. Многочисленная семья пила чай на просторной веранде. Почти как у самого Коварного на уик-энд! Дети, внуки, племянники, тетушки… У всех свои радости. Свои проблемы.

Не хуже упомянутого сериала. Хотя налево Коварные почти не ходят. В определенном смысле. Зато некоторые…

На глаза попался Константин с очаровательной блондинкой под мышкой. Лукавинки в ясных глазах майора свидетельствовали о выходе интересов за границы изобразительного искусства. Очередная жертва майорского обаяния. Это какая ж по счету?

— Как ни крути, а целая Санта-Барбара… — повторил полковник, торопясь к выходу.

Он и не подозревал, насколько смысл только что высказанной фразы был приближен к ситуации.

Свадебные пастели. Эпилог