В круге первом

За несколько дней до 13-го съезда партии, 18 мая 1924 г., Н. К. Крупская передала в ЦК запись секретных диктовок Ленина. «Владимир Ильич выражал твёрдое желание, – сообщила она в сопроводительном письме, – чтобы эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда» (Там же. С. 594.). Но сначала пленум ЦК, а затем и президиум съезда решили не оглашать ленинское «Письмо к съезду» на пленарном заседании, а ограничиться чтением его по делегациям, установив, что сам документ воспроизведению не подлежит.

Тут пришлось ещё Крупскую одёрнуть, как она заслужила, – закипятился дорогой Ильич – и третийудар! – 21 декабря 1922 г. Крупская записала продиктованное Лениным доверительное письмо Троцкому. Этот жест Ленина, казалось, надёжно изолированного от перераспределения мест в партийной верхушке, повышал шансы Троцкого. И взбешённый Сталин 22 декабря по телефону набросился на Крупскую. 23-го она пожаловалась Л. Б. Каменеву, призывая на помощь не только его, но и Г. Е. Зиновьева: «Лев Борисович, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил себе грубейшую выходку. <…> прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз» (В. А. Куманёв, И. С. Куликова. Противостояние: Крупская – Сталин. М.: Наука, 1994. С. 17.). Ленин узнал об этом только через два с половиной месяца и 5 марта 1923 г. продиктовал письмо Сталину: «Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать её. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через неё же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать междунами отношения» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т. 54. 1970. С. 329–330.). На следующий день, 6 марта, состояние Ленина резко ухудшилось. Двухчасовой припадок выразился в полной потере речи и в параличе правой руки и ноги. Возможно, уже зная об этом, Сталин продиктовал 7 марта откровенно хамский ответ: «…если Вы считаете для сохранения “отношений” я должен “взять назад” сказанные выше слова (свой выговор Крупской Сталин представил исключительно товарищеской заботой о здоровье Ленина. – В. Р.), я их могу взять назад, отказываясь, однако, понять, в чём тут дело, где моя „вина” и чего, собственно, от меня хотят» (В. А. Куманёв, И. С. Куликова. Противостояние: Крупская – Сталин. С. 29.). Ответ Сталина Ленин прочитать не успел. 10 марта 1923 г. припадок повторился и привёл к стойкому поражению речи и правых конечностей.

…как раз Троцкий был на Кавказе, и Сталин туда неправильный день похорон сообщил, потому что незачем тому приезжать… – Ленин умер в понедельник 21 января 1924 г. Троцкий узнал о смерти Ленина на вокзале в Тифлисе, по пути на лечение в Сухум. «Я соединился прямым проводом с Кремлём, – рассказывает он. – На свой запрос я получил ответ: “похороны в субботу, всё равно не поспеете, советуем продолжать лечение”. Выбора, следовательно, не было. На самом деле похороны состоялись только в воскресенье, и я вполне мог бы поспеть в Москву. Как это ни кажется невероятным, но меня обманули насчёт похорон» (Л. Троцкий. Моя жизнь: Опыт автобиографии. Т. 2. С. 250.).

…Зиновьев <…> уговорил ЦК – завещания на съезде даже не читать, Сталина не снимать, он уже исправился. – В «Письме к съезду» Ленин предлагал снять одного Сталина, но высказался критически и о Троцком, и о Зиновьеве с Каменевым, и о Пятакове с Бухариным. Так что дезавуировать ленинское завещание Сталину и Зиновьеву могли помочь весьма заинтересованные коллеги.

Ещё когда вместе с Каменевым посещали больного Ленина, Сталин отчитывался в «Правде», что он ходил без Каменева, один. – Заметки Сталина «Тов. Ленин на отдыхе» напечатаны в Иллюстрированном приложении к «Правде» от 24 сентября 1922 г. В письме от 9 апреля 1922 г. Ленин жаловался Г. К. Орджоникидзе на то, что Сталин и Каменев посетили его вместе: «Образ жизни больного. Разговора даже втроём не выношу (однажды были Каменев и Сталин у меня: ухудшение!)» («Ленинский сборник». № 37. М.: Политиздат, 1970. С. 359.).