В круге первом

То наскакивал этот кривогубый сосунок Тухачевский, что будто из-за Сталина он Варшаву не взял. – В ходе советско-польской войны 1920 г. главком С. С. Каменев с согласия Реввоенсовета Республики отдал директиву о наступлении Западного фронта под командованием М. Н. Тухачевского на Варшаву, а Юго-Западного фронта под командованием А. И. Егорова (один из членов РВС – Сталин) – на Львов, то есть в расходящихся направлениях. Когда под Варшавой положение наступающих войск пошатнулось, Каменев приказал Егорову передать 1-ю Конную армию к 12 часам 14 августа в оперативное подчинение Тухачевскому. Однако Егоров и Сталин обратились к Каменеву с просьбой оставить 1-ю Конную, уже втянувшуюся в бои за Львов, в составе Юго-Западного фронта. Главком с ними не согласился. Но 1-я Конная двинулась на север только 20 августа, когда войска Западного фронта уже покатились на восток. «На верхах партии и армии все знали, что виновником разгрома Тухачевского был Сталин», – писал впоследствии бывший председатель РВСР Троцкий (Лев Троцкий. Портреты революционеров. С. 74.).

То с Фрунзе не очень чисто получилось, проморгал цензор, а в другой дрянной повестушке представили Сталина на горе стоячим мертвецом и тоже прохлопали, идиоты. – В «Повести непогашенной луны» («Новый мир». 1926. № 5; тираж конфискован), не называя Сталина и Фрунзе, Б. А. Пильняк рассказал о смерти легендарного командарма Гражданской войны в результате хирургической операции, которая была назначена не по жизненным показаниям, а по приказу руководителя страны. В соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) о «Повести непогашенной луны» (13 мая 1926) Главлит разослал в издательства секретный циркуляр (27 мая 1926): «Предлагается вам впредь не допускать помещения произведений Б. Пильняка в толстых партийно-советских журналах и сборниках и вычёркивать фамилию названного писателя из списка сотрудников этих журналов» (Власть и художественная интеллигенция: Документы ЦК РКП (б) – ВКП(б), ВЧК – ОГПУ – НКВД о культурной политике. 1917–1953 гг. М.: Международный фонд «Демократия», 1999. С. 738.).

В рассказе А. П. Платонова «Усомнившийся Макар» (1929) заглавный персонаж, отправившийся на промысел в Москву, засыпает в столичной ночлежке:

«Спал Макар недолго, потому что он во сне начал страдать. И страдание его перешло в сновидение: он увидел во сне гору, или возвышенность, и на той горе стоял научный человек. А Макар лежал под той горой, как сонный дурак, и глядел на научного человека, ожидая от него либо слова, либо дела. Но человек тот стоял и молчал, не видя горюющего Макара и думая лишь о целостном масштабе, но не о частном Макаре. Лицо учёнейшего человека было освещено заревом дальней массовой жизни, что расстилалась под ним вдалеке, а глаза были страшны и мертвы от нахождения на высоте и слишком далёкого взора. Научный молчал, а Макар лежал во сне и тосковал.

– Что мне делать в жизни, чтоб я себе и другим был нужен? – спросил Макар и затих от ужаса.

Научный человек молчал по-прежнему без ответа, и миллионы живых жизней отражались в его мёртвых очах.

Тогда Макар в удивлении пополз на высоту по мёртвой каменистой почве. Три раза в него входил страх перед неподвижно-научным и три раза страх изгонялся любопытством. Если бы Макар был умным человеком, то он не полез бы на ту высоту, но он был отсталым человеком, имея лишь любопытные руки под неощутимой головой. И силой своей любопытной глупости Макар долез до образованнейшего и тронул слегка его толстое, громадное тело. От прикосновения неизвестное тело шевельнулось, как живое, и сразу рухнуло на Макара, потому что оно было мёртвое.

Макар проснулся от удара и увидел над собой ночлежного надзирателя, который коснулся его чайником по голове, чтобы Макар проснулся» («Октябрь». 1929. № 9. С. 37–38.).

В декабре 1929 г. А. А. Фадеев писал Р. С. Землячке: «…в “Октябре” я прозевал недавно идеологически двусмысленный рассказ А. Платонова “Усомнившийся Макар”, за что мне поделом попало от Сталина, – рассказ анархистский…» (Александр Фадеев. Письма. 1916–1956. М.: Сов. писатель, 1973. С. 72.)