В кругу королев и фавориток

У Габриэль был чудный нрав: не успели просохнуть чернила на документе, ставившем точку в религиозных войнах во Франции, как она сразу же удалилась в свою комнату, приказала вызвать короля… и тут же родила ему очередного мальчугана

Второго сына назвали Александр и дали титул «Монсеньер», как наследника Франции.

Генрих IV снова был без ума от счастья. Разговаривая с кем-нибудь из самых близких ему людей, он не мог отказать себе в удовольствии, чтобы не сказать со смехом:

— Вот кто заменил мне королеву Маргариту, которая была бесплодна как пустоцвет…

Фраза легкомысленная, без сомнения, и к тому же неучтивая, но она свидетельствовала о глубоко запрятанной печали монарха, потому что Марго вызывала у него неприязнь куда больше именно своим бесплодием, чем своими изменами. А будущее династии его очень заботило. После его смерти сторонники Лиги, конечно, возражали бы против коронования Сезара, не поддавшись уговорам герцога Майеннского [68], и поддерживали притязания молодого принца Конде. Из этого могла разгореться новая гражданская война.

Во избежание очередных несчастий Франции Генриху необходимо было добиться от папы расторжения своего брака и скорейшего разрешения жениться на Габриэль.

Приняв решение написать в Рим, Беарнец пришел в отменное расположение духа и в предвкушении скорой женитьбы провел ночь с м-ль де Фоссе, очаровательной блондинкой, явно желавшей ему добра.

На другой день он вызвал Сюлли, который и рассказал в подробностях происшедший между ними разговор. После нескольких замечаний политического характера король с видимым безразличием заговорил о том, что волновало его до глубины души:

— При существующих трудностях, судя по всему, невозможно найти выход из создавшегося положения сказал он, — если только я не сделаю своих детей наследниками Франции, тем более что я всегда этого желал, а надеяться на осуществление своего желания стал с тех пор, как архиепископ Урбинский сообщил мне, что папа облегчит мне развод, так что для осуществления этого намерения мне останется только подыскать более подходящую женщину.

Министр был заинтригован этой преамбулой и стал нервно поглаживать себе бороду.

— Если бы все случилось по нашему желанию, — снова заговорил король, — я бы хотел, чтобы эта женщина обладала семью основными качествами: внешняя красота, добродетельное поведение в жизни, снисходительность нрава, живой ум, знатное происхождение, способность произвести потомство и большое состояние. Я, правда, думаю, что женщины со всеми этими достоинствами не существует и в ближайшее время не появится. Стало быть, подумаем вместе, какую девицу или женщину, о которой нам доводилось слышать, можно подыскать для меня, будь то в самом королевстве или за его пределами.

Сюлли начал понимать, куда клонит король, но продолжал хранить молчание.

— Что касается поисков за пределами, — продолжал Генрих IV, — я вам скажу, что смог бы притерпеться к инфанте испанской, хотя она несколько старовата и чуточку уродлива, если бы только вместе с ней я мог жениться на Нидерландах. Однако король Филипп весьма далек от подобного намерения. Я бы не отказался и от принцессы Арабеллы Английской, лишь бы только она была объявлена законной наследницей.

Мне также говорили о нескольких немецких принцессах. Но женщины этой страны мне совсем не подходят. И если бы я женился на одной из них, мне бы всегда казалось, что у меня в постели бочка. У герцога Флорентийского тоже есть племянница, Мари, розовенькая и белокурая, про которую рассказывали, что она очень красива, но, к сожалению, красавица принадлежит к тому же роду, что и королева Екатерина, причинившая столько бед Франции, да и мне самому; поэтому я сильно опасаюсь этого союза, и мне никто этого не советует. Вот все, что касается иностранок.

Если же говорить о тех, кого можно найти в самом королевстве, то вот, например, моя племянница де Гиз, красивая, рослая, похоже, может иметь прекрасных детей, и мне она очень нравится, несмотря на кое-какие слухи, которые про нее распускают, потому что, на мой вкус, пусть лучше женщина немножко, увлекается любовью, чем окажется вздорной. Но меня пугает чрезмерное пристрастие, которое она питает к своим братьям из Лотарингии».

На этот раз Сюлли, почувствовав раздражение, прервал молчание:

— Да что вы говорите, сир? Из такого нагромождения плюсов и минусов я могу заключить только, что вы желаете жениться, но не находите на земле ни одной женщины, которая бы вам подходила. Уж не обратиться ли по этому поводу с мольбой к Богу, чтобы он немножко омолодил королеву английскую или даже вернул к жизни Маргариту Фландрскую, Анну Бретонскую или Марию Стюарт? По моему мнению, ни значительное состояние, ни королевское происхождение вам совершенно не нужны. Лишь бы у вас была женщина, которую вы сможете любить и которая родит вам сына, чтобы все добрые французы радовались и любили их всей душой.

Генрих IV подумал, что Сюлли одобряет его выбор и сказал, улыбаясь: