В кругу семьи. Смерть Иезавели

Но сила духа подгоняла протестующую плоть, заставляя идти дальше, и Эдвард стал спускаться по обломкам в холл, цепляясь за шатающуюся кирпичную стену. Там, в этой разбитой вдребезги мраморной пещере, красотой которой так гордилась Серафита, он подполз к входной двери и, как запертая в доме собака, лег под ней, тяжело дыша и обливаясь слезами.

«Я хочу умереть, зачем вообще мне жить? Чтобы меня поймали, посадили в тюрьму и приговорили к смерти, потому что я убил собственного деда, потому что я сумасшедший, а может быть, и нет – один бог знает – и убийца. Зачем менять одно заточение и смерть на другое?»

Эдвард припал к усеянному обломками полу, прикрыв здоровой рукой глаза, чтобы не видеть приближающегося пламени.

«Я лучше умру. Пусть смерть заберет меня. Бедный помешанный Эдвард, ты уйдешь навсегда и покончишь со всем этим…»

Вход в дом был завален кирпичом, обломками дерева и битым стеклом, но портал устоял и пока держался. Филип, Стивен и Кокрилл отчаянно пытались пробиться внутрь.

– Но неизвестно, что мы там найдем. Мы даже не знаем, удалось ли ему спуститься вниз.

Клэр, как самая маленькая и легкая, взобралась по груде обломков до поперечной балки.

– Если немного разобрать мусор, я смогу заглянуть в холл…

Ее маленькие ручки энергично заработали, разбрасывая кирпичи и куски штукатурки.

– Я проделала здесь дырку! Сейчас загляну внутрь…

Она на минуту затихла, с ужасом вглядываясь в темноту.

– Господи, да там пожар! Внутри полный кошмар. Но горит пока только наверху, до холла еще не добралось…

Раскопав, как терьер, мусор, она увеличила дыру и, просунув внутрь голову, позвала:

– Эдвард! Эдвард!

Потом протиснула туда плечи и окликнула его снова.

Через минуту она вылезла обратно.

– Я его видела. Он в холле. Похоже, ранен. Я полезу к нему.

Она снова нырнула в отверстие, извиваясь, протиснулась внутрь и исчезла.

Портал пошатнулся, сдвинулся с места, и дыра исчезла.

Но, когда Клэр приземлилась рядом с Эдвардом, они оба увидели лучик света – это к ним пробивался Филип.

– Подожди, Эдвард, сейчас разберем завал и тебя вытащим.

Эдвард, сжавшись, лежал на полу, прижимая к горлу руку.

– Клэр, зачем ты здесь? Огонь доберется сюда раньше, чем они успеют тебя спасти. Ты погибнешь. Ну, что ты наделала?

– Я пришла тебе помочь. Вытащить тебя отсюда.

Его израненное горло, наконец, обрело способность говорить.

– Клэр, я не оставлю тебя здесь одну.

Он закашлялся, корчась на каменном полу.

– Когда они пробьются сюда, я подниму тебя одной рукой – правая у меня не работает – и тебя вытянут. А потом…

Эдвард посмотрел на заваленный вход.

– Одно лишнее движение, Клэр, и вся эта громада рухнет. Двоим нам не выбраться…

К ним продолжали пробиваться мужчины, неутомимо разгребая шаткий завал. А они спорили в душной темноте, где метались языки пламени.

– Эдвард, ради бога, у нас нет времени препираться. Когда Филип нас откопает, ты пойдешь первым! И не теряй понапрасну время. Ты ранен. Я тебя подсажу, и тебя вытащат!

Дыра над ними становилась все больше. Времени на споры и вправду не оставалось.

– Послушай Клэр, выбраться отсюда сможет только один из нас. Эта стена обязательно рухнет. И спасать нужно вовсе не меня. Зачем мне жить? Меня все равно упекут в тюрьму или в психушку, а то и повесят. Для этого меня спасать? Я сам этого не хочу. Это тебя надо вызволять, а я останусь здесь умирать. – Эдвард в отчаянии огляделся. – Ну почему я не могу умереть сейчас и покончить со всем этим? Что я должен сделать, чтобы меня оставили в покое и не спасали?

Справа от них сквозь языки пламени смутно зияла руина без крыши, которая когда-то была гостиной. Серафита на портрете, пощаженном взрывом, но слегка покосившемся, с жеманной улыбкой взирала на них с проломленной стены.

«Нужно что-то сделать, чтобы заставить Клэр спастись. Одно последнее усилие».

Эдвард с трудом поднялся на ноги и, прежде чем она сумела остановить его, спотыкаясь, побрел куда-то сквозь дым и исчез из вида. И только потом, когда пламя вдруг вспыхнуло особенно ярко, Клэр увидела, что он лежит под портретом, протянув к нему руки.

Филип со Стивеном и Кокриллом продолжали разбирать завал.

– Скоро здесь все рухнет. Стена еле держится. Но другого выхода нет. Мы можем пробиться к ним только отсюда.

Кокрилл, маленький и юркий, как обезьянка, балансировал на вершине груды, заглядывая в дыру.

– Там все горит и затянуто дымом… я ничего не вижу… да вот она, прямо подо мной.

Его маленькие смуглые руки отчаянно заработали, расширяя пролом. Стивен первым высказал ужасную правду:

– Это бесполезно. Одного из них мы вытащим, но потом все это рухнет. Не выдержит такой нагрузки. – Продолжая раскидывать мусор, он с ужасом повторил: – Мы сможем спасти только одного.

– Верно, – согласился Филип.

Он не колебался ни минуты.

– Вы можете окликнуть Клэр? – спросил он Кокрилла. – Она наверняка вас услышит, даже если не сможет ответить. Скажите ей, чтобы была готова. Эдварда придется оставить. Скажите ей, что мы можем вытащить только одного из них.

Внизу на разрушенной террасе плакала Пета.