В крымском подполье

— Проверены по нескольким источникам. Между прочим, один немец говорил мне: «Готовится наступление Красной Армии на Симферополь, и Сталин дал указание партизанам занять наши аэродромы. Но мы начнем гонять партизан с места на место, и им будет не до аэродромов».

«Муся» сказала еще, что есть приказ об эвакуации Крыма, и обещала достать копию.

— Приближается двадцать шестая годовщина Красной Армии. Нужно приготовить фрицам подарки. Вы об этом не думали, Александра Андреевна?

— Как не думала! Только вчера говорили об этом с «Хреном». Давайте мины.

Когда «Муся» ушла, я составил радиограмму.

В ней я предупреждал о готовящемся прочесе и просил изолировать «Николая». Через «Нину» отправил текст Шуре для передачи в обком партии.

По дороге домой на Феодосийской улице я попал в облаву. Деваться было некуда — жандармы и полицейские окружили весь район. Всех проходящих задерживали. Собрали около ста человек. Приказав выложить содержимое карманов на землю, жандармы начали проверку документов.

У меня, как всегда, ничего лишнего в карманах не было. Все секретные материалы я прятал в свой рабочий ящик. Но чувствовал я себя все же неважно.

Жандарм заглянул в мой ящик с ржавыми гвоздями и замазкой, проверил документы и, вернув все обратно, отпустил меня.

Глава девятнадцатая

Мы начали готовиться к годовщине Красной Армии.

На аэродроме Мироненко снова взорвал штабель с горючим. Пожаром было уничтожено до сорока бочек с бензином. Немцы подняли большой шум, но следов не нашли.

На станции Симферополь немцы сформировали эшелон из девятнадцати вагонов с боеприпасами и семи вагонов с продовольствием. Дежурным, «Кошке» и «Моте», удалось заложить мины без особых затруднений. Этой же ночью поезд взорвался на станции Джанкой. Состав был уничтожен.

Вова Енджияк, Анатолий Басс и Борис Еригов взорвали водонапорную башню на станции Симферополь. Вода хлынула из башни на линию. Один большой бак был приведен в полную непригодность, второй требовал длительного ремонта.

А вечером Вася Бабий со своими диверсантами отправился на вторую операцию — взорвать нефтебазу, которая находилась за симферопольским вокзалом.

Одетые в немецкую форму, ребята построились и шли попарно, как патруль. На железнодорожном переезде часовой спросил пароль, они ответили и двинулись дальше.

Вася Бабий предварительно сам обследовал и хорошо знал расположение нефтебазы. Ланский и Еригов остались за оградой, а Вася Бабий и «Костя» перелезли через ограду и стали подкрадываться к бакам. Огромные баки по сто пятьдесят — двести тонн стояли метрах в трех один от другого. Между ними ходил часовой.

Когда Вася Бабий уже подползал к баку, недалеко от него вспыхнул электрический фонарик. Послышался окрик по-немецки: «Кто там? Пароль!»

Вася поднялся, приготовил пистолет и, идя навстречу часовому, ответил пароль. Помогла немецкая форма. Часовой остановился в нерешительности. Вася дал два выстрела, немец застонал и свалился мертвым. Но другие часовые открыли стрельбу.

Диверсанты успели перелезть через ограду и скрыться.

В этот же день немцы сформировали эшелон из тридцати одного вагона. В составе были две цистерны с авиабензином, две — с моторным маслом для самолетов, вагоны с тракторами-тягачами, несколько вагонов с продовольствием, один вагон специально с шоколадом.

«Кошка» пришел в кабинет к «Хрену».

— Как быть? Эшелон без боеприпасов и горючего маловато.

— Состав не очень хлебный, — согласился «Хрен», — но упускать не нужно. Взрывайте!

«Кошка» взял у Брайера две мины с шестичасовой дистанцией и, дождавшись темноты, прилепил их к двум цистернам с бензином. Взрыв должен был произойти где-то в пути, в два часа ночи.

Но по каким-то причинам отправка эшелона задержалась на несколько часов.

«Хрен» не спал всю ночь и очень нервничал: взрыв эшелона на станции грозил большими неприятностями. Он надеялся только на неисправную работу запалов, но в этот раз они, как назло, сработали с очень небольшой задержкой.

Взрыв произошел в четыре часа утра. Загорелись цистерны с бензином. Пламя мгновенно перекинулось на другие вагоны. Начался большой пожар. Немцы сначала растерялись, потом бросились к поезду, но, вместо того чтобы тушить пожар, начали растаскивать продовольствие, шоколад и даже передрались.

Пожаром был уничтожен весь эшелон. Тракторы обгорели и нуждались в ремонте. Было разрушено около двухсот метров железнодорожного пути и повреждены стрелки. На восстановление путей требовалось немало времени.

Утром Клоун вызвал к себе «Хрена»:

— Почему сгорел эшелон?

— Не могу знать, — спокойно ответил тот. — Пойдемте вместе посмотрим.

«Хрен» залез под обгоревшую цистерну и долго там возился.

— Смотрите! — Он пригласил немца залезть под цистерну. — Плохо закрепили флянец, он нагрелся и выскочил. Бензин разлился, а кто-то, очевидно, неосторожно бросил папиросу.

Окончательно выяснить причины пожара немцам не удалось, но «Хрену» эта диверсия доставила много хлопот и волнений.