В кварталах дальних и печальных

Музыка жила во мне,
никогда не умолкала,
но особенно во сне
эта музыка играла.

Словно маленький скрипач,

скрипача того навроде,
что играет, неудач —
ник, в подземном переходе.

В переходе я иду —

руки в брюки, кепка в клетку —
и бросаю на ходу
этой музыке монетку.

Эта музыка в душе

заиграла много позже —
до нее была уже
музыка, играла тоже.

Словно спившийся трубач

похоронного набора,
что шагает мимо прач —
чечной, гаража, забора.

На гараж, молокосос,

я залез, сижу, свалиться
не боюсь, в футболке «КРОСС»,
привезенной из столицы.

1999

«Надиктуй мне стихи о любви…»

Надиктуй мне стихи о любви,
хоть немного душой покриви,
мое сердце холодное, злое
неожиданной строчкой взорви.

Расскажи мне простые слова,

чтобы кругом пошла голова.
В мокром парке башками седыми,
улыбаясь, качает братва.

Удивляются: сколь тебе лет?

Ты, братишка, в натуре поэт.
Это все приключилось с тобою,
и цены твоей повести нет.

Улыбаюсь, уделав стакан

за удачу, и прячу в карман,
пожимаю рабочие руки,
уплываю, качаясь в туман.

Расставляю все точки на «ё».

Мне в аду полыхать за враньё,
но в раю уготовано место
вам — за веру в призванье моё.

1999

«Я работал на драге в поселке Кытлым…»

Роме Тягунову

Я работал на драге в поселке Кытлым,
о чем позже скажу в изумительной прозе,
корешился с ушедшим в народ мафиози,
любовался с буфетчицей небом ночным.
Там тельняшку такую себе я купил,
оборзел, прокурил самокрутками пальцы.
А еще я ходил по субботам на танцы
и со всеми на равных стройбатовцев бил.
Да, наверное, все это — дым без огня
и актерство: слоняться, дышать перегаром.
Но кого ты обманешь! А значит, недаром
в приисковом поселке любили меня.

1999

«А иногда отец мне говорил…»