В кварталах дальних и печальных

Только справа соседа закроют, откинется слева[72]

:если кто обижает, скажи, мы соседи, сопляк.
А потом загремит дядя Саша, и вновь дядя Сева
в драной майке на лестнице: так, мол, Бориска, и так,
если кто обижает, скажи. Так бы жили и жили,
но однажды столкнулись — какой-то там тесть или зять
из деревни, короче, они мужика замочили.
Их поймали и не некому стало меня защищать.
Я зачем тебе это сказал, а к тому разговору,
что вчера на башке на моей ты нашла серебро —
жизнь проходит, прикинь! Дай мне денег, я двину к собору,
эти свечи поставлю, отвечу добром на добро.

1999

«У памяти на самой кромке…»

У памяти на самой кромке
и на единственной ноге
стоит в ворованной дубленке
Василий Кончев — Гончев, «гэ»!
Он потерял протез по пьянке,
а с ним ботинок дорогой.
Пьет пиво из литровой банки,
как будто в пиве есть покой.
А я протягиваю руку:
уже хорош, давай сюда!

Я верю, мы живем по кругу,

не умираем никогда.
И остается, остается
мне ждать, дыханье затая:
вот он допьет и улыбнется.

И повторится жизнь моя.

1999

«До пупа сорвав обноски…»

До пупа сорвав обноски,
с нар сползают фраера,
на спине Иосиф Бродский
напортачен

у бугра —

начинаются разборки

за понятья, за наколки.

Разрываю сальный ворот:

душу мне не береди.
Профиль Слуцкого наколот
на седеющей груди!

1999

Гимн кошке

Ты столь паршива, моя кошка,
что гимн слагать тебе не буду.
Давай, гляди в свое окошко,
пока я мою здесь посуду.
Тебя я притащил по пьянке,
была ты маленьким котенком.
И за ушами были ранки.
И я их смазывал зеленкой.
Единственное, что тревожит —
когда войду в пределы мрака,
тебе настанет крышка тоже.
И в этом что-то есть однако.
И вот от этого мне страшно.
И вот поэтому мне больно.
А остальное все — не важно.
Шестнадцать строчек. Ты довольна?

1999

«Не забывай, не забывай игру…»

Не забывай, не забывай
игру в очко на задней парте.
Последний ряд в кинотеатре.
Ночной светящийся трамвай.

Волненье девичьей груди.

Но только близко, близко, близко
(не называй меня Бориской!)
не подходи, не подходи.

Всплывет ненужная деталь:

— Прочти-ка Одена[73], Бориска…
Обыкновенная садистка.
И сразу прошлого не жаль.

1999

«Прошел запой, а мир не изменился…»

Прошел запой, а мир не изменился,
пришла музы

ка, кончились слова.Один мотив с другим мотивом слился.
(Весьма амбициозная строфа.)

…а может быть, совсем не надо слов

для вот таких — каких таких? — ослов…

Под сине-голубыми облаками

стою и тупо развожу руками,
весь музыкою полон до краев.

1999

«У современного героя…»