Мне не хватает нежности в стихах,а я хочу, чтоб получалась нежность —как неизбежность или как небрежность.И я тебя целую впопыхах,О муза бестолковая моя!Ты, отворачиваясь, прячешь слезы.А я реву от этой жалкой прозы,лица не пряча, сердца не тая.Пацанка, я к щеке твоей прилип.Как старики, как ангелы, как дети,мы станем жить одни на целом свете.Ты всхлипываешь, я рифмую «всхлип».1999
«А что такое старость?..»
А что такое старость? Этопарк в середине сентября,позавчерашняя газетапод тусклым светом фонаря.Влюбленных слившиеся пары,огни под окнами дерев.И тары-бары-растабарышурует дождик нараспев.Расправив зонтик кривобокий,прохожий шлепает во тьмуи сочиняет эти строки,не улыбаясь ничему.1999
2000–2001
«Я подарил тебе на счастье…»
Я подарил тебе на счастьево имя света и любвизапас ненастьяв моей крови.Дождь, дождь идет, достанем зонтикна много, много, много лет,вот этот дождиктебе, мой свет.И сколько б он ни лил, ни плакал,ты стороною не пройдешь…Накинь, мой ангел,мой макинтош.Дождь орошает, но и губит,открой усталый алый рот.И смерть наступит.И жизнь пройдет.2000
Считалочка
Пани-горе, тук-тук,это Ваш давний друг,пан Борис на порогеот рубахи до брюк,от котелка, нет,кепочки — до штиблет,семечек, макинтоша,трости и сигарет,я стучу в Ваш домс обескровленным ртом,чтоб приобресть у Вас маузер,остальное — потом.2000
Элегия («Благодарю за каждую дождинку…»)
Благодарю за каждую дождинку.Неотразимой музыке былогоподстукивать на пишущей машинке —она пройдет, начнется снова.Она начнется снова, я начнустучать по черным клавишам в надежде,что вот чуть-чуть, и будет всё как прежде,что, черт возьми, я прошлое верну.Пусть даже так: меня не будет в нем,в том прошлом, только чтоб без остановкилил дождь, и на трамвайной остановкесама Любовь стояла под дождемв коротком платье летнем, без зонта,скрестив надменно ручки на груди, соскорлупкою от семечки у рта.15 строчек Рыжего Бориса,забывшего на три минуты злосебе и окружающим во благо.«Olympia» — машинка,«KYM» — бумага.такой-то год, такое-то число.
«Живу во сне, а наяву…»
Живу во сне, а наявусижу-дремлю.И тех, с которыми живу,я не люблю.Просторы, реки, облака,того-сего.И да не дрогнула б рука,сказал, кого.Но если честным быть в концеи до конца —лицо свое, в своем лицелицо отца.За этот сумрак, этот мрак,что свыше сил,я так люблю его, я такего любил.Как эти реки, облакаи виражистиха, не дрогнула б строка,как эту жизнь.2000