В лабиринтах дождя

— И всё-таки вам нужна одежда, поэтому подумайте, кто мог бы вам принести её. И ещё, нам придётся сообщить обо всём в милицию, поэтому с утра вас навестит следователь, — предупредила меня женщина.

— Нет, не надо! — вскинулась я. — Зачем это?

— Вы что, скрываетесь от милиции? — насторожилась Виктория Аркадьевна.

— Нет, конечно, — стушевалась я. — Просто зачем это?

— Я не знаю, что вы скрываете, Наталья, да меня это и не касается, но история, произошедшая с вами, произошла не просто так. Мы не имеем права не поставить в известность соответствующие органы.

С этими словами она вышла из палаты, а я задумалась. Милиции ни в коем случае нельзя узнать о нашем расследовании, ведь у Лёшки могут быть неприятности. Значит, нужно придумать правдоподобную легенду. Но это потом, а сейчас спать…

Проснувшись спустя два часа, я почувствовала себя на удивление бодрой. Сунув ноги в тапочки, которые мне выдали здесь, я вышла в коридор и направилась к посту дежурной медсестры.

— Можно от вас позвонить?

— Да, конечно, — пододвинула ко мне допотопный телефон зевающая медсестра.

Я набрала номер Алинки.

— Аллё, — раздался сонный голос подруги.

— Привет! — обрадовалась я, вдруг поняв, что соскучилась по ней. — Спишь, что ли?

— Нет! — тут же отреагировала Алина. — А кто это?

— Не узнала? Ну всё, быть мне богатой! — засмеялась я. — Это Наташа, забыла уже меня?

— Натаха! — завизжала Алина. — Ты куда пропала? Не звонишь, не заходишь! Я пару раз звонила тебе домой, но ты вечно не берёшь трубку!

— Алинка, мне нужна твоя помощь, — призналась я.

— Слушаю, — тут же посерьёзнела подруга.

— Я в больнице.

— Что с тобой?!

— Потом, — отмахнулась я. — Ты не могла бы привезти мне какую-нибудь кофту и кроссовки? Правда, я потеряла ключи и ты не сможешь попасть в квартиру…

— Плевать, я привезу свои! — крикнула Алинка. — Говори адрес!

— Вот такие дела… — закончила я свой печальный рассказ, через два часа сидя с подругой на скамеечке у больницы. Сама не понимая почему, я вдруг вывалила на неё всё произошедшее, ничего не скрыв.

— Бедная ты моя… — обняла меня Алинка. — Это же с ума сойти можно! Как твой Алёша?

— Он в реанимации, пока без сознания, — вздохнула я. — Но врачи говорят, что прогнозы хорошие. Следователь должен был прийти, но задерживается почему-то. А мне здесь никак нельзя залёживаться.

— Почему?

— Дома животные не кормлены, да и к отцу Лёши надо бы сходить. Он к нему каждый день ходил. Он наверняка волнуется.

— Что ты ему скажешь? Как объяснишь отсутствие сына?

— Придумаю что-нибудь! — махнула я рукой. — Мне ещё в квартиру надо попасть, придётся мастера вызывать. Третий раз замки меняю.

— Да уж… — вздохнула Алина. — О! А это не следователь случайно? Такой представительный дядечка!

Я посмотрела в указанном направлении и обомлела. По дороге, размахивая портфелем, шёл следователь Бондаренко.

— Господи, почему именно он? — пробормотала я. — У нас что, следаков мало? Почему он?

— Что-то не так? — заволновалась Алина.

— Алинка, ты иди, — попросила её я. — Мне сейчас предстоит тяжёлый разговор. Спасибо тебе за всё.

— Да не за что! — улыбнулась подруга. — Держись, не вешай нос!

— Вы?! — удивился Сергей Петрович, завидев меня. — А вы что здесь делаете?

— Лечусь, — криво улыбнулась я. — И я так понимаю, вы пришли ко мне.

— У вас мания величия, Казанцева! Я здесь по делу.

— О нападении на двоих людей?

— Ну да, — кивнул следователь. — Откуда вы знаете?

— Потому что я одна из них.

— Вы? — попятился он. — Вот так встреча! Ну что ж, тогда будем беседовать. Прямо здесь или в палату пройдём?

— Давайте здесь, — кивнула я.

— А второй где? — поинтересовался Сергей Петрович, доставая бумаги из портфеля.

— Он в реанимации.

— Фамилия, имя, отчество.

— Ярославский Алексей Андреевич.

— Кто?! — выронил ручку следователь. — Лёха? Наш Лёха?

— Да, он, — кивнула я.

— А он здесь при чём? — продолжал удивляться Бондаренко. — Он в отпуске, я думал, он уехал куда-то.

— Нет, он здесь. Мы встречаемся, поэтому и напали на нас вместе, — понимая, что за мои действия светит срок, я всё же продолжила вдохновенно врать, или, как это принято называть, — вводить следствие в заблуждение. — Мы с ним с утра собрались сходить на кладбище, на могилу Вики. Приехали туда, подошли к воротам, и вдруг я увидела, как Лёша падает. Я испугалась, но не успела опомниться, как почувствовала удар, — и всё, темнота. Я не видела нападавшего. Очнулась в сарае в заброшенной деревне. Даже названия её я не знаю, спросите у врачей, может, они в курсе.

— Что-нибудь ценное пропало? — уныло глядя перед собой, спросил Сергей Петрович.

— Да, — кивнула я. — Телефон у Лёши, наверное, ещё деньги. Я точно не знаю. А у меня сумочка. Там был кошелёк, правда, почти без денег, но всё-таки. И паспорт. Остальное ерунда.

— А ваш телефон?

— Он дома, в аквариуме плавает, — радостно сообщила я.

— В каком аквариуме? — вздрогнул следователь. — Наталья, вы себя нормально чувствуете?

— Очень хорошо! — заверила его я.

— Зачем вы телефон в аквариум положили? Рыбкам захотелось поговорить? — У Сергея Петровича задёргался глаз.

— Там нет рыбок, — улыбнулась я. — Я его просто уронила.