В лабиринтах дождя

— Может, как раз на этой почве у них и вышел скандал в ту ночь? — предположил Лёша.

— Ты всё же склоняешься к тому, что это Вика убила Антона? — вздрогнула я.

— Наташ, давай ты не будешь воспринимать эту версию в штыки? — попросил Лёша. — Если ты так уверена в невиновности сестры, не нужно было затевать это расследование. Я думал, ты хочешь узнать правду.

— Да, я хочу знать правду! — воскликнула я. — Но не могу поверить, что Вика могла убить человека, поджечь дом и сбежать!

— Послушай, она могла ударить Антона случайно, в запале ссоры, понимаешь? — крепко взяв меня за плечи, сказал Лёша.

— А дом поджечь и сбежать — это тоже в запале?

— Потом поняла, что натворила, и, испугавшись тюрьмы, сбежала. Наташа, пойми, такое происходит сплошь и рядом, и если это коснулось близкого тебе человека, это не значит, что это неправда! Ты ведь почти не общалась с Викой, ты не можешь знать наверняка, что она не смогла бы так сделать!

— Ты на сто процентов уверен, что убийца она? — угрюмо глядя на него, спросила я.

— На сто процентов нельзя быть уверенным ни в чём. Я не отказываюсь заниматься этим делом. Я просто хочу знать правду, какой бы она ни была.

— А кто он, этот таинственный кавалер Вики? — поинтересовалась я. — Павел знает его?

— Нет, но если судить по описанию, которое он мне дал… — замялся Лёша.

— Что? — занервничала я. — Ты догадался, кто это? Я его знаю? Лёша, не молчи!

— Обещай, что не начнёшь кричать и заявлять, что это бред, — попросил Лёша, чем ещё больше напугал меня.

— Обещаю, — быстро кивнула я.

— Мне кажется, что это Валера.

— Бред! — воскликнула я.

— Ты обещала, — напомнил мне Лёша.

— Да знаю я, что обещала! — отмахнулась я. — Но это действительно бред! Вика прекрасно знала, что за человек Валера, знала, как мы развелись! Да не стала бы она с ним встречаться! Хотя… — осеклась я.

— Что? — спохватился Лёша.

— Когда я выходила замуж, — пробормотала я, старательно вспоминая все события тех дней, — Вика явно завидовала мне. Помнится ещё, потом говорила, что мы не будем жить вместе, а я рассмеялась и сказала, что вижу: она влюблена в Валеру. А Вика психанула и убежала. Всё время, пока мы были женаты, мы с ней не общались, и только когда я вернулась к маме, она всё время твердила, что предупреждала меня. Господи, а что, если они были любовниками ещё тогда?! — вскрикнула я от внезапной догадки.

— Нам нужно срочно поговорить с Валерой, — заметил Лёша. — Пойдём, нам ещё выбираться отсюда.

— У тебя телефон есть? — вспомнила я.

— Нет, видимо, тот, кто привёз меня сюда, его забрал. А у тебя?

— А мой плавает дома в аквариуме, — мрачно сообщила я и коротко поведала Лёше об инциденте с Валерой.

— Увижу его — убью! — рявкнул Лёша, выслушав меня. — Сволочь!

— Успокойся, — погладила я его по руке, польщённая его реакцией. — Джек уже за меня отомстил. Я не понаслышке знаю, каким болезненным бывает собачий укус.

— Тебя ещё и собака кусала? — хмыкнул Лёшка.

— Да, в детстве, — кивнула я.

— Да уж, ты прям не человек, а тридцать три несчастья! — засмеялся он.

— Сам такой! — обиделась я. — Чего обзываешься? Как будто ты всё детство за пианино провёл и с тобой никогда ничего не случалось!

— Ну ладно, ладно, не обижайся! — обнял меня Лёша. — Согласен, шутка неудачная. Давай-ка лучше выбираться отсюда.

Протиснувшись в узкую щель, мы огляделись. По всему выходило, что мы очутились в какой-то заброшенной деревне. Вокруг нас высились разрушенные дома, какие-то постройки, да и сарай наш, как оказалось, выглядел убого. Нигде не было видно ни огонька, ни какого-либо другого присутствия человека.

— Пойдём поищем дорогу, — потянул меня за руку Лёшка.

— Ты идти-то можешь? — обеспокоенно вгляделась я в его бледное лицо. — Что-то ты мне не нравишься.

— Какие вы женщины непостоянные, — скорчил грустную гримасу Лёша. — Полчаса назад в любви признавалась, а тут уже даже не нравлюсь.

— Я тебя когда-нибудь убью! — вздохнула я.

— Да всё нормально со мной, Наташ, — заверил меня Лёша. — Голова чуток болит, а так ничего страшного. У тебя, между прочим, тоже кровь на затылке, я только сейчас заметил.

— Да? — равнодушно коснулась я волос. — Но мне совсем не больно. Наверное, тот, кто бил, почему-то пожалел меня. Идём уже.

Мы шли через какое-то поле наугад, надеясь найти хоть какую-то дорогу. Луна освещала нам путь, и я старалась не поддаваться панике, крепко держась за Лёшкину ладонь. Нет, ну в самом деле, тот, кто нас привёз сюда, ехал же по какой-то дороге, значит, она есть. И значит, мы найдём её.

— Всё, больше не могу, — вдруг выдохнул Лёша и осел на землю, чем несказанно напугал меня.

— Что с тобой? — прошептала я и коснулась его лба ладонью. Он горел, температура поднялась наверняка не меньше тридцати восьми. Его лицо было мокрым от пота, а из-под повязки тоненькой струйкой вытекала кровь.

— Не могу больше идти, — пробормотал он и облизнул пересохшие губы. — Наташ, выбирайся сама, я останусь здесь!

— Я тебе останусь! — закричала я. — Лёшенька, милый, ну вставай! Ещё чуть-чуть, может, мы в двух шагах от дороги!

— А что толку? Машины тут не ездят, придётся идти в город пешком. Я не доживу.