В лабиринтах дождя

— Знаю, — поморщился Лёша, касаясь рукой виска. От прикосновения кровь хлынула с новой силой, он покачнулся и медленно опустился на сено.

— Лёша!!! — испугалась я и стала тормошить его. — Лёша, не смей терять сознание, слышишь? Здесь нет больше воды! Лёша!!!

— Какой же у тебя громкий голос! — заметил он, не открывая глаз. — Сделай милость, помолчи немного, у меня голова сейчас треснет!

— Какое помолчи, у тебя кровь идёт! — возмутилась я. — Перевязать нужно!

Лёша ничего не ответил, а я, недолго думая, сняла с себя рубашку и с силой разорвала её.

— Что ты делаешь? — услышав треск разрываемой ткани, Лёша сел и удивлённо вытаращил глаза, увидев меня в одном бюстгальтере. — Соблазнить решила? Прости, не думаю, что я сейчас на что-то способен!

— Не смешно! — отрезала я и приблизилась к нему. — Не бинты, конечно, но хоть что-то… — бормоча себе под нос, я кое-как перевязала ему голову и натянула куртку прямо на голое тело. — Холодно здесь, однако!

— Ну и чего здесь сидеть? — Лёша поднялся на ноги. — Давай искать выход.

— Дверь закрыта с той стороны. То ли навесной замок, то ли задвижка.

— Сарайчик даром что старый, а крепкий… — бормотал Лёша, прощупывая стены. — Но что-то можно попытаться сделать.

Подойдя к сельхозинвентарю, он что-то долго искал, перебирая инструменты, пока не выудил из кучи этого хлама сломанный топор.

— То, что надо! — обрадованно воскликнул он. — Сломаем стену и выйдем!

— Хозяин сарая нас за это по головке не погладит.

— Не думаю, что у него есть хозяин, — возразил Лёша. — Заброшенный он какой-то. Знать бы ещё, где он находится.

— Лёш, мне надо поговорить с тобой, — наблюдая, как мой самодельный бинт на его голове быстро пропитывается кровью, сказала я.

— Не сейчас, видишь, я занят, — пропыхтел Лёшка, ковыряя обломком топора доску. — Выйдем и поговорим!

— Нет, сейчас! — дёрнула я его за рукав. — Послушай меня, пожалуйста!

— Слушаю, — обернулся Лёша и вытер выступивший на лбу пот.

Встретившись с ним глазами, я разом потеряла всю решимость. Он смотрел на меня совсем не так, как раньше, каким-то чужим, незнакомым взглядом.

— Когда я очнулась, — всё же начала я, стараясь не смотреть ему в глаза, — в первый момент мне показалось, что я в гробу. Темно, холодно и доски вокруг.

— Не удивила, — хмыкнул Лёша, — последнее время тебя серьёзно клинит на загробном мире.

— Может быть! — не стала отрицать я. — Да только, решив, что я умираю, я вдруг поняла, как сильно хочу жить! Я хотела извиниться перед тобой за всё… За всё, что сказала тебе сегодня.

— Я думаю, что уже вчера, — поправил меня Лёшка.

— Не перебивай меня! — возмутилась я. — Хорошо, пусть будет вчера! Легко рассуждать о смерти, пока не встретишься с ней! И я поняла, что больше никогда в жизни не скажу, что хочу умереть, потому что жизнь — это… Это бесценный дар! Как можно хотеть умереть? Ведь тогда больше не увидишь вот этого всего, — обвела я рукой вокруг себя.

— Ничего себе, как тебе понравился этот сарай! — хохотнул Лёша, и я, не сдержавшись, ударила его кулаком по плечу.

— Не издевайся! Я серьёзно!

— Молчу, молчу, — приложил пальцы к губам Лёшка.

— Прости за всё, что я тебе наговорила, за то, что выгнала тебя, и вообще… Я тебя люблю.

— Ну что ж, ради этого стоило оказаться здесь с разбитой головой, — помолчав, сказал Лёша. — Я рад, что ты поняла ценность жизни.

— И всё?.. — запнувшись, спросила я, ожидая от него совсем других слов.

— И я тоже очень люблю тебя, — добавил Лёша, прижавшись своим лбом к моему и целуя меня. — Давай больше не будем ругаться?

— Давай, — кивнула я, радуясь, что в сарае не настолько светло, чтобы он мог увидеть слёзы на моих щеках. Только на сей раз это были слёзы облегчения.

— А теперь давай всё же попробуем выбраться отсюда, мне изрядно надоело это место, — взялся опять за топор Лёша.

— Как думаешь, кто на нас напал?

— Понятия не имею. Но одно знаю точно: тот, кто толкнул тебя под машину, и тот, кто доставил нас сюда, — один и тот же человек.

— Ты был у Громова?

— Был, — кивнул Лёша. — Ничего нового не узнал. Он ненавидит Вику, называет её убийцей и проклинает её. Хотя нет, — добавил он, — кое-что всё-таки узнал.

— Что? — встрепенулась я.

— Не знаю, насколько это правда, но Павел называет Вику, скажем так, девушкой лёгкого поведения и говорит, что она изменяла Антону. И это, на стороне, было что-то серьёзное, потому что он не один раз видел её с каким-то мужчиной.

— Вика? — разинула рот я. — Хочешь сказать, что Вика крутила два романа одновременно?

— Это не я, это Павел так говорит. — В этот момент раздался треск и одна из досок вылетела из стены. — Всё, путь открыт.

Но я не сдвинулась с места, смотря на Лёшу во все глаза.

— Почему же тогда он не сказал об этом Антону, не открыл ему глаза?

— Открыл. — Лёша потёр ладони одна об одну. — Но Антон только смеялся и говорил, что ему всё равно. Лично у меня создалось впечатление, что отношения Вики и Антона не были серьёзными — так, лёгкая интрижка.

— Даже при лёгкой интрижке, наверное, неприятно узнать, что твоя девушка встречается ещё с кем-то!