В лабиринтах правды

– Иногда я не особо доверяла Каре, да и вспомнить некоторые факты и события королева могла только с помощью воспоминаний кого-то из близких. Вот я и подумала, что вариант с сестрой подошел бы отлично.

От кипящей злости я сжала пальцы в кулак, слушая откровения Лили.

– А что за эксперименты вы проводили над бессмертными?

– Я брала кровь Анжи и Кары, чтобы проверить, с помощью чьей крови можно подчинить себе тени и экиммонудов, тварей из лабиринта. Ну и также пыталась найти противоядие. Насколько нам всем известно, укус экиммонуда очень долго заживает. Если он больше пяти секунд пил кровь, то бессмертного не спасти. Он заражен.

– Анжелика, вы подтверждаете это? – обратился один из старейших Совета к моей сестре.

– Да, – устало кивнула та.

Замученный вид Анжи вызвал сочувствие. Я сожалела, что она тоже оказалась втянута в этот спектакль. Когда я пыталась поймать ее взгляд, сестра каждый раз отводила глаза и смотрела куда угодно, но не на меня.

– Каролина, а вы помните что-то подобное, когда у вас брали кровь?

– Помню только один раз – как проснулась в каком-то подвале с гробами и капельницей. Не знаю, что точно тогда произошло, но после пробуждения я чувствовала себя ужасно и мало что понимала.

Еще несколько часов я отвечала на бесконечные вопросы, которые не кончались. Все это время я ловила на себе презирающие и ненавистные взгляды от близких – от дочери и старшей сестры Ангелы, которая постоянно перешептывалась с какой-то дамой, бросая взгляды то на меня, то на короля. Так как в зале перемешались сотни десятков голосов, я не смогла уловить и разобрать, о чем они болтали. Единственное, что удалось поймать из их разговора, – что именно из-за меня Алекс заработал те самые шрамы, которые теперь прятал под перчатками. Наблюдая за сестрой и незнакомкой, я вспомнила двух торгующих на базаре семечками бабушек, что обсуждали всех, кого не лень было. Вот кого эти девицы мне сейчас напомнили. Я закатила глаза и переключила внимание на одного статного старейшину Совета. Из всех присутствующих здесь его я больше всего не хотела увидеть. И если бы мне выпала возможность направить на кого-нибудь молнию, он стал бы первой жертвой. Пока другие наслаждались бархатным баритоном, я мысленно пыталась закрыть уши, чтобы не слышать голос бессмертного, и старалась игнорировать тот факт, что в мерзком величественном зале находились не только мои враги и друзья из прошлого, но и главный мой кошмар после Алекса. От ледяного взгляда отца внутри все сжалось и покрылось кромкой льда.

– Каролина, вы принимали какие-то таблетки, насколько мне известно, – постучал пальцами по темному столу отец. Наши взгляды встретились. Его синие, подобно цвету воды Марианской впадины, глаза впились в меня и, казалось, сейчас высосут всю энергию и заберут мою душу на растерзание чудовищам. – Расскажите нам о них более подробно.

Отвести от него взгляд означало содрать с себя кожу. Я сжала складки платья и на секунду посмотрела на Лилиану. Мне не хотелось лгать, но была правда, которой я лучше поделюсь наедине с королем, когда пойму, что буду готова к этому и верну все свои забытые воспоминания.

– Прошу прощения, но на вопросы о таблетках, и моих снах, и о мотивах, о которых вы хотели спросить после, я не буду отвечать. Это личное, – четко выговорила я каждое слово и перевела взгляд на Алекса. – Есть вещи, о которых я сама лично расскажу его величеству, если ему будет интересно послушать без посторонних лиц, а также если я буду готова к этим разговорам. Лилиану прошу не обвинять в том, что она заставляла меня что-то пить. Да, она изготовила по определенным рецептам некоторые таблетки, но по моей просьбе. И еще: не все, что создавала Лили, принадлежит ей, – пояснила я, встав на сторону защиты бессмертной. Когда гул стих, я продолжила: – Да, некоторые события в нашем спектакле с Лилианой были изначально обговорены и запланированы. Да, что-то я знала, но специально отрицала, поскольку не хотела возвращаться к тем воспоминаниям и просила стереть их.

Услышав грустную усмешку, я посмотрела на Лили.

– В нашей игре мы обе виноваты. Я признаю свою вину, но извиняться за то, что сбежала и бросила вас всех несколько веков назад, не буду. – Я обозначила свою позицию и обвела всех взглядом. – Вы можете меня ненавидеть, презирать и делать что угодно со мной, но я не жалею о том, что сделала.

Спустя пару секунд после тягучей тишины раздались аплодисменты от Алекса. Никто не знал, что делать, поэтому все молча с безразличием следили за дальнейшими действиями короля.

– Браво, я поражен вашей речью. – Голос Алекса раздался, подобно удару клинком. – Очень трогательно, Каролина. – Мое имя прозвучало так, будто это было оскорбление. – Спасибо за правду, но мы с вами еще поговорим сегодня, а теперь я хочу дослушать Лилиану Сойлер.