В лабиринтах судьбы

«Какая чушь, но доложить придётся», — подумал Жигарёв, получив распоряжение Вольского из уст референта. Сейчас ему вспомнился разговор с референтом, состоявшийся три дня назад. Жигарёв подписывал какие-то документы, когда раздался телефонный звонок.

— Сергей Степанович, запишите тему вашего доклада на совещании у Марка Сергеевича, — прогундосил референт.

— Пишу, — Жигарёв перебросил листки календаря на три дня вперёд.

— Вы читали программу мэра о развитии производства?

— Так точно, Валерий Игоревич, читал, — ответил директор Энергоуправления шутливо.

— Пункт шесть предусматривает открытие троллейбусного движения в посёлок металлургов. Вам следует продумать, каким образом подвесить троллейбусные провода на существующих столбах освещения. С целью экономии денежных средств, разумеется.

Жигарёву вначале показалось, что помощник Вольского, молодой и неопытный пока парень, перепутал его с директором проектного института, имя и отчество которого совпадало.

— Валерий Игоревич, извините, но вы, вероятно, хотели переговорить с Сергеем Степановичем Выточкиным, директором проектного института? И нажали на коммутаторе ошибочно не ту кнопочку. Бывает, я иногда тоже ошибаюсь.

— Ничего я не перепутал, Сергей Степанович. Кнопочку нажал по назначению, — сухо ответил референт.

«А он из ранних, — успел подумать Жигарёв. — Нос держит по ветру. Хорошо усвоил, кому и как нужно служить».

— Но, уважаемый Валерий Игоревич, энергетики никогда не занимались проектированием. Мы можем лишь выдать заказ институту, и только. У нас другие задачи. Надеюсь, вы с ними знакомы?

— Значит, будете. Так распорядился Марк Сергеевич. Готовьтесь к докладу.

На другом конце положили трубку.

«Вот так фокус, — изумился Жигарёв. — Не сон ли это»?

Он хотел тут же позвонить Вольскому, но быстро передумал.

«Ладно, доложу. Повеселю публику».

Ровно гудел двигатель «Волги», водитель смотрел вперёд и не отвлекал директора пустяковыми разговорами. Сергей прикрыл глаза.

«Как же так происходит, когда совершенно некомпетентные личности приходят к власти? — думал Сергей. — Вот и Вольский попал в кресло руководителя города загадочным образом. Никто его не представлял горожанам, никто не голосовал за него, кроме членов малого совета собрания депутатов. Всего-то несколько человек. Вчера он был гаишником, сегодня — глава. Вчера его побаивались водители автомобилей, а сегодня — все руководители предприятий и учреждений города. Теперь Вольский — власть, распоряжается судьбами тысяч людей. Те же, кто подтолкнул его к вершине Олимпа, недооценили бывшего полковника, не распознали в нём барина и сейчас глубоко сожалеют. Первоначально этот человек представлялся им этаким простачком, которым можно легко управлять, добиваясь желаемого результата. Но они ошиблись. Амбиции и злопамятность стали видны только по истечении определённого времени, когда Вольский вкусил власти. Чувствуя безнаказанность и веруя в собственную непогрешимость, к бывшему полковнику незаметно пришла убеждённость в своём величии. Он принялся командовать всеми: экономистами, бухгалтерами, строителями, проектантами и энергетиками. Когда в головы окружающих пришло просветление, стало уже поздно. Бывший полковник, словно мощный ледокол, идёт напролом, не сворачивая с курса, крушит и ломает лёд, подминая под себя всё, что встречается на пути. Он считает себя всезнающим. Стараясь скрыть пробелы в образовании, держится с людьми высокомерно и цинично. Исключение составляет общение с интеллектуалами. Здесь Вольский чувствует себя неуютно и заметно нервничает. Это видно со стороны. Он знает, что недостаточно квалифицирован и может легко предположить, чем закончится разговор, если не изменить манеру общения. Да, он умеет упорно работать. Благодаря своей неиссякаемой энергии, его фамилия всегда держится на слуху горожан и далеко за пределами города».

Жигарёв подмечал, как мечтателен мэр и безжалостен одновременно. Это ли привело его к власти? А может, пороки, которыми Марк Сергеевич обладает? К примеру, та же моральная неразборчивость. Бывший полковник мог стать запросто соучастником противоправных решений, лишь бы оказаться в стае высокопоставленных лиц, имеющих влияние в политике, в отрасли, в правоохранительных органах, где угодно, лишь бы быть на виду, на слуху. Такой был Вольский.

Совещания, как правило, проводились на двух уровнях: в понедельник — для всех руководителей, включая мелких предпринимателей, и на неделе — для избранных, которых Марк Сергеевич приглашал персонально. Разумеется, Жигарёв в число элитных руководителей не попал, хотя предприятие по значимости и численности относилось к разряду крупных. Просто ершистых директоров Вольский не мог терпеть и при любом случае с наслаждением унижал их.

Допустим, проявил руководитель какое-нибудь недовольство работой аппарата администрации и написал мэру служебную записку с целью устранения недостатков. Вроде бы всё правильно сделал, так должно быть всегда, но финал мог произойти непредсказуемый, ибо всё зависело от настроения Вольского.