В лабиринтах судьбы

— Что-то стряслось? — спросил Белышев с тревогой. — Авария?

— В случае аварии, я стараюсь тебя не тревожить. Тут совсем другое дело. — Жигарёв умолк ненадолго, подбирая слова. Ему не хотелось, чтобы мэр догадался об истинной причине их разговора.

— Что-то серьёзное?

— В общем, да. Иначе я бы не стал заходить в твой гараж. Решил поговорить, так сказать, тет— а-тет.

От взгляда Жигарёва не ускользнула тревога, мгновенно отразившаяся на лице Белышева.

— Сегодня меня посетил господин Мерзликин.

— Приходил договариваться о погашении долга? — с облегчением спросил Белышев. — Ну и как, договорились?

— Я едва сдержался, чтобы не набить ему морду, — чистосердечно признался Жигарёв. — Этот тип предлагал мне организовать совместный бизнес на бюджетных деньгах.

— И что в этом плохого?

— Я — муниципальный работник, а не бизнесмен, Анатолий Михайлович, — сухо ответил Сергей. — Составлять дутые сметы на ремонт казённого имущества, чтобы накормить жуликов, мне не позволяет совесть. Но это ещё полдела, по такому пустяку я бы не пришёл к тебе.

— Что ещё? — уже более мрачно спросил мэр.

— Он угрожал мне, говорил, что разорит предприятие. Сотрёт меня в порошок, а всю коммуналку подомнёт под себя. Как тебе такое заявление?

— Не слабо. Так и сказал?

— Да, так и сказал. Более того, предупредил, что органы правосудия мне не помогут. У него там всё схвачено. Это действительно так? — Сергей умышленно не стал говорить о том, что сказал Мерзликин в отношении самого Белышева. — Я пришёл, чтобы посоветоваться с тобой, как мне поступить.

Белышев напрягся. По всему чувствовалось, что он обескуражен поведением Мерзликина. Его молчание длилось долго, и это лишний раз подтверждало, что мэр зависим от мошенников.

Наконец, Белышев, будто очнувшись, вздохнул глубоко и сказал:

— Ну что ж, придется действовать теми же методами, что и Мерзликин. Другого языка он не поймёт.

— То есть?

— Пока не знаю, но что-нибудь придумаю, — глаза Белышева, как у блудливого кота, забегали по сторонам. — Только ты вот что, Сергей Степанович, не предпринимай без меня никаких действий самостоятельно, продолжай работать, как работал. Эту проблему я беру на себя.

Пожав друг другу руки, они расстались.

Всю дорогу Жигарёв размышлял о сложившейся ситуации. Не верилось, что столь очевидное зарождение коррупции во властной структуре не может насторожить городское УВД. Возможно, кто-то и крышует Мерзликина, но не все же сотрудники управления продажные? Не может быть, чтобы не было среди них честных и порядочных, готовых оградить его от произвола ОПГ. Конечно, если Мерзликин пользуется покровительством первых лиц УВД, рассчитывать на помощь не приходится. Никакой рядовой сотрудник не рискнёт плыть против течения, это и ежу понятно. Нужно во что бы то ни стало определить коррумпированное звено, а потом уже действовать по обстоятельствам. Уже дома он принял решение отправить в милицию заявление о проведении проверки в отношении Мерзликина. Основанием такого обращения вполне может служить факт незаконного удержания денежных средств, собранных с населения. Поздно вечером такое заявление было подготовлено, а утром следующего дня оно было отправлено с курьером и зарегистрировано в канцелярии УВД.

Белышев тем временем не сидел, сложа руки. Подождав, когда Жигарёв удалился от его гаража на значительное расстояние, он позвонил Мерзликину.

— Это я, — сказал он в трубку сотового телефона, когда та ожила. — Нам нужно срочно встретиться. Жду тебя в своём гараже.

Дожидаясь Мерзликина, Белышев устроился в потёртом кожаном кресле, что стояло в углу гаража, и углубился в воспоминания.

…Тарас Мерзликин вошёл в его жизнь как-то незаметно и ненавязчиво. Они познакомились на психологических курсах «Прорыв». Их обоих объединяло непреодолимое стремление достижения больших высот в карьере и бизнесе. За несколько лет обучения они преодолели высшую ступень преобразования сознания. Лидером в группе был признан Мерзликин. Он получил высокую оценку руководителя курсов — американки Эльзы Брайс. Она постоянно внушала своим ученикам, что для достижения поставленной цели годятся все способы, даже если они будут расцениваться сторонними наблюдателями как жестокие и циничные.

— Способы и методы, которыми вы воспользуетесь для достижения главной цели, не имеют ни цвета, ни запаха, ни нравственных норм, — поучала миссис Брайс. — Они для вас — такой же рабочий инструмент, как, скажем, топор и молоток у плотника, или мастерок у каменщика.