В лабиринте секретных служб

«Отлично», — подумал Томас. Он смотрел на худого полковника, на Кусто, потягивающего свою трубку, на свой чемоданчик. И тогда Томас предпринял нечто, доказывавшее, что он остался человеком с добрым сердцем в этом бессердечном мире, в который кинула его печальная судьба…

Когда Томас покинул дом на бульваре Ла Гардия, было уже темно. В одной из ниш в стене дома он заметил тень. Томас свернул за угол и остановился. Человек, следовавший за ним, наткнулся на Томаса. «Ох, пардон», — извинился он, вежливо снимая старую затасканную шляпу. Томас узнал в нем одного из людей Шанталь. Дома на Рю Шевалье Шанталь встретила Томаса бесчисленными поцелуями и страстными объятиями. Она все приготовила к его приходу, горели свечи, во льду охлаждалось шампанское.

— Наконец, дорогой, как я скучала по тебе.

— Я был… у твоего полковника.

— Знаю, мне Бастиан рассказал.

— А где Бастиан?

— У него внезапно заболела мать, и он вынужден был срочно выехать к ней. Вернется завтра.

— Завтра, — повторил Томас и открыл свой чемоданчик, который был все еще полон денег. Шанталь радостно свистнула.

— Рановато свистишь, дорогая, — сказал Томас, — здесь не хватает пятисот тысяч франков, я подарил их Кусто и Сименону. Люди нуждаются. Я отдал им свою долю, остальные принадлежат тебе и твоим помощникам.

Шанталь поцеловала его в кончик носа. Она удивительно быстро сменила легкую подозрительность на любовь.

— Мой джентльмен, мой дорогой.

Томас перебил ее излияния:

— Скажи-ка, ты зачем послала за мной наблюдать?

— Наблюдать? Я? За тобой? — Ее кошачьи глаза расширились. — Дорогой, что за бред ты несешь?

— Один из твоих людей наткнулся прямо на меня.

— О, чистейшая случайность. Боже, почему ты такой подозрительный? Что я еще должна делать, чтобы ты поверил в мою горячую любовь?

— Просто сказать однажды хоть раз правду, лгунья, но я знаю, что это совершенно невыполнимое желание.

Парижский экспресс прибыл на третий путь вокзала Сан-Харле точно в 15 часов 30 мин. Из открытого окна вагона первого класса выглядывал Пауль де Лессе, отыскивая глазами своего компаньона. Они увиделись и приветственно подняли руки. Берго поспешил к нему. Однако прежде чем из экспресса смог выйти хотя бы один пассажир, около вагонов появилось более 30 полицейских. Они натянули вдоль состава канаты с обеих сторон. Таким образом, ни одна дверь вагона не могла открыться без их ведома. Комиссар подошел к Берго, побелевшему, как мел, и арестовал его по подозрению в контрабанде золота и валюты. Чемоданчик с семью слитками золота Берго держал в руке. Два других чиновника захватили в вагоне Пауля де Лессе.

В это же время три человека в униформе отеля «Бристоль» появились на четвертом этаже гостиницы. Двое из них были похожи на людей из банды Шанталь, третьим был Томас Ливен, который без затруднения открыл дверь известного нам апартамента. Войдя в спальню, они вытащили все три сейфа, погрузили их в грузовой лифт, а из него в автомобиль с надписью «Прачечная Соломона» и поехали в дом на Рю Шевалье.

Час спустя излучающий радость Томас Ливен вошел в квартиру Жака Кусто, где его ждали хозяин и полковник Сименон.

Из папки, ранее принадлежавшей месье Берго, Томас Ливен достал списки шпионов, коллаборационистов, продавцов душ и с триумфом потряс ими в воздухе. К его удивлению, Кусто и полковник никак не отреагировали на это.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Томас. — Вы не схватили этих господ?

— Они в полиции.

— А семь слитков золота?

— У нас, но больше ничего, месье Хунебелле, — сказал Кусто медленно, пристально глядя на Томаса. Так же внимательно рассматривал Томаса и полковник.

— Как это понимать — больше ничего? Лессе должен был иметь при себе целое состояние в золоте, валюте и драгоценностях!

— Да, этому надо верить, — Кусто потер свой подбородок.

— Что, у него не было ничего?!

— Ни грамма золота, ни одного доллара, ни одной драгоценности. Вот что печально.

— Но… но он, видимо их спрятал в вагоне или в поезде. Вы должны были обыскать весь состав, всех пассажиров.

— Мы все это сделали, даже заменили уголь в тендере паровоза, но увы…

— Где сейчас экспресс?

— Проследовал дальше. Мы не могли его больше задерживать.

Кусто и Сименон заметили, что с Томасом начало что-то твориться — губы растянулись в беззвучном смехе и дрожали, голова начала дергаться. Если бы разведчики могли читать по губам, они бы прочли: «Вот проклятое жулье!» Сименон не понял этого. Он выпятил грудь и иронически, с угрозой спросил:

— Ну, Ливен, может быть, вы знаете, куда уплыло золото?

— Да, — ответил Томас, — я предполагаю, к кому оно попало.