В лапах страха (СИ)

- Подкрадывался-подкрадывался, – быстро закивал головой Юрка, прислушиваясь к раздосадованному треньканью встревоженного Сверчка. – А его что, Умкой зовут? – Мальчик с любопытством глянул на притихшую собаку, и как-то загадочно улыбнулся, словно в мгновение ока позабыл про все недавние страхи.

(сестра его ненавидит, а под матрасом – нож)

Глеб улыбнулся.

- Всё верно, так и кличут.

Умка повёл головой – опять ему косточки перемывают. И когда уже это закончится?

- А почему?

- Ну, такую кличку дали, – растянуто сказал Глеб. – Чересчур умный – вот и Умка!

Собака демонстративно почесалась, облизала нос.

Юрка засмеялся, пуская пузыри.

«Немного нервно, но лучше уж так, чем сумасшедшее туда-сюда несколькими минутами ранее на спинке дивана...»

- Не, не умный! – довольно заключил малыш и прыснул с новой силой.

Умка заворчал, недовольно посмотрел на тычущий в свою сторону пальчик, медленно отвернулся.

- Ну вот, обиделся, – лаконично заявил Глеб, отпуская сына.

- Не, так не бывает!

- Как же, не бывает? А это что, по-твоему?..

Юрка осторожно шагнул в сторону сопящего бультерьера, но Сверчок в голове затрещал, будто задыхающийся от огня пулемёт, и малыш поспешил остановиться.

- Он просто притворяется... – Юрка рассеянно развёл руками, вопросительно глянул на отца, немо вопрошая: «Ведь притворяется же?..»

«Ну конечно, притворяется. Ждёт, чтобы ты подошёл поближе. Чтобы можно было... Поиграть?..» – Глеб тряхнул головой, гоня прочь странные мысли. Сказал вслух:

- Не думаю. Слышишь, как вздыхает?

Юрка прислушался – Сверчок тоже.

- Угу. Я ведь не специально!

Глеб улыбнулся, потрепал сына по русым волосам. Два полноводных Байкала, устремлённых на пса, задрожали, но остались в берегах. Мальчик шмыгнул носом, в отчаянии посмотрел на отца.

- И что же теперь будет?

«Как что? Слопает, конечно. Сегодня же ночью, когда все остальные будут спать. Тихо и мирно, хлюпая кровью и довольно причмокивая. Как в страшной сказке про серого волка и не умеющего держать язык за зубами малыша».

Глеб сжал кулаки, ещё сильнее тряхнул головой.

- Папа, с тобой всё в порядке? – испуганно прошептал Юрка и от напряжения даже присел.

- Да-да, всё хорошо, милый.

- Но ведь он обиделся...

- Кто?

- Умка.

- Нет-нет.

- Но ты ведь сам только что сказал, что обиделся!

«Да, я сказал, чёрт побери, но это не значит, что нужно ныть об этом весь вечер! – Глеб скривил челюсть, силясь совладать со звоном в ушах, – когда появилась тоника он не заметил. – Что это? Никак уже безумие пожаловало: тук-тук... кто-нибудь есть дома?.. А дом, вообще, есть?.. Крыша-то хоть цела?»

Глеб приподнялся с колен, глянул на встревоженного сына.

- Вдруг он меня... того... – На Юркиных щеках вспыхнул нездоровый румянец, а взгляд часто-часто заметался по стенам гостиной, словно ища в обоях подходящую щёлку, дабы забиться в неё с головой и не высовываться до самого утра. А если понадобится – то и вообще не высовываться. Никогда-никогда! – Вдруг он укусит?.. Во сне.

Глеб с беспокойством посмотрел на испуганного сына, снова присел. Отчего-то ему показалось, что Юрка, в большей степени, боится не самого пса, а именно той самой откровенной мести, при помощи которой животное, якобы, задумало отыграться на вредоносном СПИНОГРЫЗЕ, осмелившемся шутить шуточки.

«Стоп, а это ещё откуда?..»

Глеб вытер дрожащими пальцами уголки губ, машинально дотронулся до небритого подбородка. Так к брату обращается Светка. Ну, конечно! Она никогда не называет Юрку по имени, как не называет его отцом, а Маринку – матерью. В сознании дочери работает некий фильтр, отсекающий ненужные эмоции, связанные с родителями. А с Юркой и вовсе выходит какой-то ужас. Но с чем он связан? Как давно всё началось? Почему они это допустили? Почему закрыли глаза? Кто этому поспособствовал? Или что?..

«А, может, никто кроме нас с Маринкой и не виноват? Какой толк в очередной раз винить во всех смертных грехах замшелые происки небесных сил? Ведь это абсурд. Абстрактны, нематериальный, псевдорациональный бред, которому просто нет места в разумной части Вселенной! Во всём повинны родители, утратившие всяческий контроль над ситуацией внутри семейного ареала. Я сам не раз слышал, как Светка вгоняет Юрку в ступор этим своим СПИНОГРЫЗОМ. Слышал, но отчего-то ничего не предпринимал. Как будто мне было всё равно. Как и на то, что Маринка день изо дня избивает дочь...»

- Па, ну чего ты молчишь? – не вытерпел Юрка и выпятил нижнюю губу.

Нехороший знак – сейчас точно разревётся.

Глеб взял липкие пальчики сына и, сложив их вместе, накрыл своими ладонями.

- Юр, не бойся, всё будет хорошо. Умка – умный пёс. Он никого не обидит. Тем более, такого славного мальчугана, как ты. Вот увидишь, вы ещё подружитесь.

Юрка суматошно замотал головой, словно в попытке как можно скорее избавиться от взрослых слов отца, атаковавших его несмышлёное детское сознание. Затем резко затих и к чему-то прислушался.

Глебу невольно показалось, что в гостиной, помимо него, Юрки и пса, присутствует кто-то ещё. Причём этот кто-то имеет в глазах малыша куда больший авторитет, нежели родной отец.

Юрка явно внимал чему-то ИЗВНЕ!!!