В лесах (Книга 1, часть 1)

* * *

После службы игумен, подойдя к Патапу Максимычу, познакомился с ним. Любезненькой ты мой! Касатик ты мой! - приветствовал он, ликуясь с гостем.Давно была охота повидаться с тобой. Давно наслышан, много про тебя наслышан, вот и привел господь свидеться.

- Случая до сей поры не выдавалось, отец Михаил,- отвечал Патап Максимыч.Редко бываю в здешних местах, а на Усте совсем впервой.

- Ну, спаси тебя, господи, что надумал нас, убогих, посетить,- говорил игумен.- Матушка-то Манефа комаровская по плоти сестрица тебе будет?

- Сестра родная,- отвечал Патап Максимыч.

- Дивная старица!- сказал отец Михаил.- Духовной жизни, опять же от писания какая начетчица, а уж домостроительница какая!.. Поискать другой такой старицы, во всем христианстве не найдешь!.. Ну, гости дорогие, в трапезу не угодно ли?.. Сегодня день недельный, а ради праздника сорока мучеников полиелей - по уставу вечерняя трапеза полагается: разрешение елея. А в прочие дни святыя четыредесятницы ядим единожды в день. Пошли в келарню игумен, братия, служебницы, работные трудники и гости. Войдя в трапезу, все разом положили уставные поклоны перед иконами и сели по местам. Патап Максимыча игумен посадил на почетное место, рядом с собой. Между соборными старцами уселись Стуколов и Дюков. За особым столом с бельцами и трудниками сели работники Патапа Максимыча. Трапеза совершалась по чину. Чередовой чтец заунывным голосом протяжно нараспев читал "синаксарь". Келарь, подойдя к игумну, благословился первую яству ставить братии, отец чашник благословился квас разливать, отец будильник на разносном блюде принял пять деревянных ставцев с гороховой лапшой, келарь взял с блюда ставец и с поклоном поставил его перед игумном. Отец Михаил и тут воздал почет Патапу Максимычу: ставец перед ним поставил, себе взял другой. Также и чашу с квасом и кашу соковую, поданную келарем, все от себя переставлял гостю. Когда Патап Максимыч, проголодавшись дорогой, принялся было уписывать гороховую лапшу, игумен наклонился к нему и сказал потихоньку: - Ты, любезненькой мой, на лапшицу-то не больно налегай. В гостинице наказал я самоварчик изготовить да закусочку ради гостей дорогих.

- Зачем это, отче? - отозвался Патап Максимыч.- Были бы сыты и за трапезой, ишь какая лапша-то у вас вкусная. Напрасно беспокоился.

- Нет, касатик, уж прости меня, Христа ради, а у нас уж такой устав: мирским гостям учреждать особу трапезу во утешение... Вы же путники, а в пути и пост разрешается... Рыбки не припасти ли? - Нет, отец Михаил, не надо пост,- сказал Патап Максимыч. - В пути и в морском плавании святые отцы пост разрешали,- молвил игумен.- Благослови рыбку приготовить - прибавил он, понизив голос.- А рыбка по милости господней хорошая: осетринки найдется и белужинки. - Нет, нет, отец Михаил,- продолжал отнекиваться Патап Максимыч,- и в грех не вводи. - Говорю тебе, что святые отцы в пути сущим и в море плавающим пост разрешали,- настаивал игумен.- Хочешь, в книгах покажу?.. Да что тут толковать, касатик ты мой, со своим уставом в чужой монастырь не ходят... Твори, брате, послушание!

- Ох ты, отец Михаил!.. Какой ты, право!..- сказал Патап Максимыч, сдаваясь на слова игумна и решаясь, по его веленью, сотворить послушание.Нечего делать,- прибавил он, улыбаясь,- послушание паче поста и молитвы. Так, что ли, писано, отче?

- Ах ты, касатик мой! Ох ты, мой любезненькой!..- молвил игумен и, подозвав отца Спиридония, велел ему шепнуть Стуколову и Дюкову, чтоб и они не очень налегали на лапшу да на кашу. Трапеза кончилась, отец будильник с отцом чашником собрали посуду, оставшиеся куски хлеба и соль. Игумен ударил в кандию, все встали и, стоя на местах, где кто сидел, в безмолвии прослушали благодарные молитвы, прочитанные канонархом. Отец Михаил благословил братию, и все попарно тихими стопами пошли вон из келарни.

- Ну, гости дорогие, любезненькие вы мои,- сказал отец Михаил, оставшись с ними в опустевшей келарне,- теперь я вас до гостиного двора провожу, там и успокоитесь... А ты, отец будильник, гостям-то баньку истопи, с дороги-то пускай завтра попарятся... Да пожарче, смотри, топи, чтоб и воды горячей и щелоку было довольно, а веники в квасу распарь с мятой, а в воду и в квас, что на каменку поддавать, тоже мятки положь да калуферцу... Чтоб все у меня было хорошо... Не осрами, отче, перед дорогими гостями, порадей, чтоб возлюбили убогую нашу обитель.

- В исправности будет, отче святый,- смиренно отвечал будильник, низко кланяясь.- Постараюсь гостям угодить.