В лесах (Книга 1, часть 1)

Совестно стало Чапурину. Встал он с кровати и зачал крупными шагами сновать взад и вперед по светлице.

- Несодеянное говоришь! - зачал он.- Что за речи у тебя стали!.. Стану я дочерей продавать!.. Слушай, до самого Рождества Христова единого словечка про свадьбу тебе не молвлю... Целый год - одумаешься тем временем. А там поглядим да посмотрим... Не кручинься же, голубка,- продолжал Патап Максимыч, лаская дочь.- Ведь ты у меня умница.

- Прости меня, тятя, голубчик, что давеча я тебя на гнев навела,- склонив головку на отцовскую грудь, молвила Настя.

- Ну, и меня прости,- сказал Патап Максимыч, поглаживая волосы Насти и целуя ее в глаза.

- Только попомни, тятя, мое слово,- решительно и твердо проговорила Настя.- Коли вздумаешь меня силой замуж отдать, я над собой что-нибудь сделаю.

- Что сделаешь? - вызывающим голосом спросил Патап Максимыч.

- В скит уйду, черну рясу надену,- сказала Настя.- А возьмешь из обители,потеряю себя.

- Эк что вздумала!- вскрикнул тревожно Чапурин.

- Руки наложу на себя: камень на шею да в воду!- сверкая очами, молвила Настя.- А не то еще хуже наделаю! Замуж "уходом" уйду!.. За первого парня, что на глаза подвернется, будь он хоть барский!.. Погоней отобьешь - гулять зачну.

- Что ты, Настасья? - смутясь от слов дочери и понизив голос, сказал Патап Максимыч.- В уме ли?.. Да как у тебя язык повернулся такое слово сказать?

- К слову только сказала,- сдержанно ответила Настя.

- Не забирай же в голову пустяков,- строго, но тихо промолвил Чапурин, уходя из светелки.- Покуда прощай.

Патап Максимыч ушел в свою заднюю, прилег уснуть, но сон не брал его. Настины слова из ума не выходили. "Девка с норовом,- думал он.- С виду тихоней смотрит, а гляди-ка какая!.. "Уходом!.." Нет, ни окриком, ни плетью такую не проймешь... Хуже начудит... Лаской надо, делать нечего... "Уходом!.." Эко слово сказала !..

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

"Свадьба уходом" - в большом обыкновенье у заволжских раскольников. Это похищение девушки из родительского дома и тайное венчанье с нею у раскольничьего попа, а чаще в православной церкви, чтоб дело покрепче связано было. Венчанье у раскольничьего попа поди еще доказывай, а в церкви хотя не по-старому венчаны, хоть не посолонь вкруг налоя вожены, да дело выходит не в пример крепче: повенчанного в великороссийской с женой не развенчаешь, хоть что делай. Оттого при "свадьбах уходом" раскольники больше и бегают к церковному попу, особенно если бедняку удастся подхватить дочь тысячника.

Обычай "крутить свадьбу уходом" исстари за Волгой ведется, а держится больше оттого, что в тамошнем крестьянском быту каждая девка, живучи у родителей, несет долю нерадостную. Девкой в семье дорожат как даровой работницей и замуж "честью" ее отдают неохотно. Надо, говорят, девке родительскую хлеб-соль отработать; заработаешь - иди куда хочешь. А срок дочерниных заработков длинен: до тридцати лет и больше она повинна у отца с матерью в работницах жить.

Девки не бойкие, особенно те, кого бог красотой обделил, засиживаются и стареют в родительском дому за денноношной работой. Минет тридцать лет - куда ей деваться? Редко выищется такой человек, чтобы взял за себя старую; разве иная за вдовца старика на большую семью пойдет. Старой девке середь молодых уж и места нет - все ее чуждаются... Ни на супрядки зимой, ни в хороводы летом... Молодые парни в глаза смеются над перестаркой... Куда деваться, к чему себя пристроить, а умрут отец с матерью, куда приклонить голову?.. И принимается девка за "душеспасенье": в скит пойдет, либо выпросит у отца кельенку поставить на задворице, и в ней, надев черный сарафан и покрыв черным платком голову, в знак отречения от мира, станет за псалтырь заказные сорокоусты читать да деревенских мальчишек грамоте обучать,- тем и кормится. По времени в келейку ее три-четыре таких же старых девок наберется, заведут они "общежитие",- смотришь, маленький скиток в деревне завелся: и моленная в нем и служба вседневная, покуда полиция, проведав про богомолок, не разгонит их по своим местам, откуда которая пришла.