В лесах под Вязьмой

– Ваши судебные постановления известны, – перебил генерал. – Вам бы только привлечь человека к ответственности. А виновный он или нет, пусть боженька на том свете разбирается. Забирайте своих людей и уезжайте! Лейтенант Шубин остается со мной! Соответствующую бумагу получите позднее. И благодарите судьбу, что мы успели раньше, чем ваши архаровцы открыли огонь!

Следователь хотел возразить, пыжился, но не решился. Он буркнул: «Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант», махнул своим бойцам и заспешил к машине. Задерживаться «жрецы правосудия» не стали, расселись по местам, водитель выжал газ, и «полуторка» запрыгала по кочкам.

Мужчина повернулся к Глебу и добродушно улыбнулся.

– А ты все же струхнул, Шубин, согласись. Смерти никогда в глаза не смотрел?

– Смотрел, товарищ генерал-лейтенант. – Шубин вышел из оцепенения. – Только и делаю, что смотрю. Но в подобной ситуации впервые.

– Ничего, все когда-нибудь случается, привыкай… Как же ты довел себя до такого? Осторожнее ведь надо!

– Разрешите задать вопрос, товарищ генерал-лейтенант. Вы же не за мной ехали?

Потому что где командующий целой армией и где какой-то лейтенант полковой разведки?

– Нет, конечно, Шубин. – Командарм посмотрел на часы. – Но про тебя доложили, а я имел, если честно, на тебя виды. Впечатлил твой послужной список… Направляемся в штаб 113-й дивизии – пришла радиограмма, что его обстреляли.

– Там все живы, товарищ генерал-лейтенант. Повезло – обстрелу подверглась другая часть деревни. Только майор Малахов погиб – командир 290-го полка.

– Знаю, – помрачнел Ефремов. – И про Малахова знаю, и расстрельные списки видел… Про тебя, Шубин, скоро легенды ходить будут, особенно про твое бессмертие. Впрочем, насчет последнего… – командарм всмотрелся в глаза лейтенанта, – возможно, народная молва преувеличивает.

– Я ведь жив, товарищ генерал-лейтенант, – Шубин улыбнулся, – значит, так должно быть… Я провалил последнее задание – не смог оказаться в нужное время в нужном месте.

– Да, я читал донесение, – кивнул Ефремов. – Даже в голову не пришло, что они так быстро поставят тебя к стенке! Или куда они тут тебя поставили… – Генерал покосился на канаву.

– Капитан Латкис будет рапортовать вышестоящему начальству, товарищ генерал-лейтенант. Формально он прав: особые отделы – это отдельная власть, они живут по своим законам, и даже высший комсостав не вправе отменять их решения.

– Но высший комсостав может взять на поруки оступившихся военнослужащих. – Командарм сухо засмеялся. – Ты серьезно, Шубин? Полагаешь, в сложившейся для армии ситуации мне есть дело до этих ребят? Я их должен бояться или что? Не смеши! Мне люди нужны – грамотные, смелые, способные думать головой и делать то, что другим не по силам. Пойдешь ко мне в разведку? В особое подразделение при штабе, выполняющее напрямую мои задания? Считай, та же полковая разведка, только другая ответственность. А если учесть, что наша армия скоро скукожится до размеров полка… – Генерал перестал смеяться и помрачнел.

– Конечно, товарищ генерал-лейтенант! – В груди что-то заклокотало. Не бывает такого, чтобы из потенциальных покойников – сразу наверх. – Почту за честь. Вот только… как же наш полк? Мои ребята?

– 290-й полк расформирован, 116-й перестал существовать. Остатки 130-й дивизии придется отвести и влить в состав 160-й. Твоего полка больше нет, Шубин. А ребят у тебя сколько?

– Без меня одиннадцать. Вернее, позавчера было одиннадцать, надеюсь, все живы.

– Своих ребят возьмешь с собой, перевод мы оформим. Это твои люди, я не имею права вмешиваться в твою кадровую политику… Выходит, решено, лейтенант? Тогда давай в пикап – заедем все-таки в штаб. Думаю, там не задержимся. Получишь бумаги и вернешься в свое расположение. Штаб находится в рабочем поселке Горный… Впрочем, ты в курсе.

Бойцы, сопровождавшие Ефремова, помогли Шубину забраться в кузов и освободили чуток пространства. Машина тряслась по кочкам, въезжая в деревню, Глеб трясся вместе с ней, вцепившись в борт. «Любопытные Варвары» лезли к нему с расспросами, дескать, расскажи, парень, каково это – быть в шаге от смерти и выжить? о чем думается? правда ли, что вся жизнь проносится перед глазами?

– Ну, ты везунчик, лейтенант! – смеялся боец со шрамом на подбородке. – Считай, что Бога за бороду поймал!

– У нас ведь как, – рассуждал красноармеец средних лет с седой головой. – Поощрили – жди взыскания! А у этого парня наоборот: получил взыскание – значит, будет поощрение.

– Ни хрена себе взыскание – «вышку» схлопотать! – смеялись автоматчики. – Ну, ты и загнул, Петрович!

Во дворе штаба 113-й дивизии автоматчики покинули кузов и стали блуждать по пустырю и курить.

– Закуришь, брат? – донимал его Петрович, суя папиросную пачку.

– Да вроде покурил уже, – вяло отбивался Шубин.

– Так это ты перед смертью курил! – хохотал Петрович. – Это совсем другое дело! А теперь за здравие, так сказать, покури – жизнь начинается! Сам товарищ генерал-лейтенант тебя с того света вытащил! Нужен ты ему! Лучше бы, конечно, выпить по такому случаю…