В лесах под Вязьмой

– Решим вопрос. Негоже – десять месяцев на фронте, и только лейтенант. Завтра же инициирую соответствующее представление… Ты мне вот что скажи, – командарм сменил тему, – тебя ничего не смущает?

– Вы о «Бранденбурге», товарищ генерал-лейтенант?

– Именно.

– Смущает. Но не моего уровня сомнения, товарищ командующий.

– И все-таки хотелось бы послушать, что думает человек, далекий от штабной суеты.

– Диверсанты знали, куда шли. Их целью были вы – живой или мертвый… Прошу прощения. Лучше живой, хотя в этом случае не вполне понятно, как они собирались вернуться к своим после выполнения задания. Им могли подготовить коридор. Немцы знали, что вы вывели из Горного батальон капитана Климова, в противном случае они бы не напали малыми силами. Немцы знали, как обойти минные поля – слишком быстро одолели расстояние от леса до поселка. Иначе говоря, они получили сведения. А мины ведь установили только вчера.

– Это говорит о том, что в моем штабе окопался «крот», – задумчиво пробормотал Ефремов. – Признаться, Шубин, подобные мысли уже витали в голове. Хреновая ситуация со связью, постоянные обрывы и несвоевременное подключение. Противник узнает о наших планах, любые наши действия встречают противодействие. Намечаем прорыв, а тут выясняется, что противник уже стянул туда войска. Непростая ситуация, лейтенант. Этого субъекта нужно вычислить быстро, иначе он такого еще натворит! – Командарм в задумчивости блуждал по кабинету. – Это кто-то из посвященных в принятие решений. Но людей, близких ко мне, я знаю и всецело им доверяю. Начальник штаба генерал-майор Петров, начальники строевой части, оперативного управления, разведывательного управления…

– Это может быть и кто-то из их заместителей, товарищ генерал-лейтенант. Этот человек под пули не полезет. Вспомните, кто отстреливался от диверсантов вместе с вами, кто проявил хладнокровие и ничего не боялся, и можете смело их исключить. «Крот» мог погибнуть от шальной пули, но я бы на это не ставил. Такие люди стараются не рисковать, они не смертники.

– Трудно сказать. – Командарм скрипнул зубами. – Можно провести щепетильное расследование, выяснить, кто где был, кто отлучался из штаба в последние сутки. На это уйдет уйма времени, нервов, сил, а нам сейчас не до этого. Штаб и без того обескровлен, людей осталось мало, две трети начальственного состава легли в землю или разъехались по госпиталям. Начнем копать, и работа штаба будет парализована.

– Не знаю, вправе ли вам советовать, товарищ генерал-лейтенант…

– Советуй. Моей головы уже не хватает. Так получилось, что в данной ситуации ты единственный, кому я могу стопроцентно доверять.

– «Крот» не знает, на какие действия вы пойдете и до чего вас доведет отчаяние. Пустите слух, что высшему руководству армии о нем известно и что в ближайшее время вы намерены его схватить и наказать. Не помешает слух и о грядущих повальных задержаниях. Например, ваши люди якобы собираются изолировать всех, кто имеет доступ к картам минных полей. «Крот» занервничает и попытается смыться. Не думаю, что его дальнейшее присутствие при штабе крайне важно, он свою задачу уже выполнил.

– Ты деликатен, Шубин, – улыбнулся Ефремов. – Говори уж прямо: немцы уже не нуждаются в услугах «засланного казачка», чтобы добить нашу армию. Они и сами это сделают. Не смущайся, ты прав. Вот только не боишься ли ты, что после такого слушка разбегутся даже невиновные?

– Не думаю, что здесь остались люди, слабые духом. Все малодушные и трусы давно уже разбежались. Здесь остались люди, верные присяге. За исключением, разумеется, лазутчика. Охрану штаба усиливать не надо – у шпиона должна быть возможность его покинуть. Но количество военных в поселке надо увеличить. Снимите с фронта пару взводов НКВД, пусть перекроют все выезды, кроме северного. Лазутчик об этом узнает, занервничает и попытается уйти единственной оставшейся дорогой. О своих планах лучше никому не говорить. У «крота» могут быть сообщники. Для убедительности арестуйте пару человек и впоследствии отпустите их со всеми объяснениями. Усильте слух, что аресты будут продолжаться.

– Думаешь, сработает, лейтенант? – Ефремов озадаченно почесал затылок.

– Сработает, товарищ генерал-лейтенант. «Крот» должен почувствовать, что к нему подобрались вплотную и вот-вот его возьмут. У нас есть день и вечер, нужно создать видимость суетливой работы. Аресты должны проводиться при массовом скоплении работников штаба. Но берите, разумеется, надежных людей, тех, кто не может оказаться «кротом». Иначе окажемся в смешной ситуации. Пусть их заранее предупредят, что это фарс… Не знаю, товарищ командующий, времени катастрофически нет вести толковое следствие, и это единственное, что приходит в голову.

– Каким маршрутом он попытается скрыться?