В лесу

– Минутку, мисс Девлин. – В голосе Кэсси зазвучали жесткие нотки.

Розалинд вздохнула и развернулась. Брови у нее высокомерно взлетели.

– По какой причине вы вдруг утратили желание отвечать на вопросы, касающиеся убийства вашей сестры?

Розалинд бросила быстрый взгляд на камеру, но ее холодная улыбка никуда не делась.

– Полагаю, детектив, вам известно, – сказала она, – что я охотно помогаю следствию в тех случаях, когда это в моих силах. Просто именно с вами говорить я не хочу и уверена, вы понимаете почему.

– Давайте допустим, что не понимаю.

– Ох, детектив, вам совершенно плевать на мою сестру, это с самого начала было ясно. Вам просто нравится кокетничать с детективом Райаном. Разве вам не запрещается спать с напарниками?

Меня захлестнула очередная волна ярости, такой сильной, что дыхание перехватило.

– О господи, Мэддокс, так вот в чем дело?! Только потому, что ты подумала, будто я ей сказал…

Розалинд ткнула пальцем в небо и попала: я ни слова об этом не говорил ни ей, ни еще кому-нибудь. Получается, Кэсси стала мстить, даже не выяснив…

– Заткнись, – холодно бросила она у меня за спиной.

Я сцепил руки в замок и уставился на экран, злость застилала мне глаза.

Кэсси на экране даже не моргнула. Спокойно откинувшись на спинку стула, она укоризненно покачала головой:

– Мисс Девлин, меня не так легко сбить с толку, простите. А относительно вашей сестры у нас с детективом Райаном совершенно одинаковое отношение, мы оба хотим найти убийцу. Так почему же вы отказываетесь об этом говорить?

Розалинд рассмеялась:

– Одинаковое отношение? Это вряд ли. У детектива Райана отношение к этому делу совершенно особое, разве нет?

Даже на мутноватой пленке я заметил растерянное выражение на лице Кэсси, а Розалинд с торжествующим видом посмотрела на нее – на этот раз она пробила защиту.

– Ой, – промурлыкала Розалинд, – вы что, не в курсе?

Она умолкла, всего на долю секунды, для пущего эффекта, но для меня это молчание длилось вечно. Я знал, с отвратительным, засасывающим ощущением неизбежности знал, что она скажет в следующий момент. Наверное, именно такое чувство бывает у каскадеров, когда трюк не удался, и у жокея, когда он на полном скаку вылетает из седла, – странный, спокойный миг прямо перед тем, как тело ударится о землю, полная чистота осознания краха, в мозгу бьется одна-единственная мысль: вот оно. Сейчас.

– Он – тот мальчик, чьи друзья бесследно исчезли в Нокнари много лет назад, – сказала Розалинд. Голос ее звучал мелодично и почти равнодушно, разве что с едва заметной ноткой удовольствия, а больше в нем ничего не было, совсем ничего. – Адам Райан. Он, похоже, не обо всем вам рассказывает, верно?

Всего парой минут ранее я был уверен, что скатиться еще ниже, но при этом не умереть просто невозможно.

Кэсси на экране подалась вперед, так что стул опустился на все четыре ножки, и потерла ухо. Она пыталась спрятать улыбку, но я уже перестал гадать, к чему она клонит.

– Это он сам вам рассказал?

– Да. Мы с ним очень близки.

– А он рассказывал вам, что у него был брат, который умер в шестнадцатилетнем возрасте? Что сам детектив Райан вырос в детском доме? Что его отец алкоголик?

Розалинд молча смотрела на Кэсси. Улыбка исчезла, а в прищуренных глазах появилась настороженность.

– А что? – спросила она.

– Просто уточняю. Иногда он и это тоже рассказывает – зависит от ситуации. Розалинд, – Кэсси словно одновременно удивилась и смутилась, – не знаю, как вам правильнее объяснить, но иногда, выстраивая отношения со свидетелем, детектив искажает реальность. Говорит то, что, по его мнению, поспособствует откровенности свидетеля. Понимаете?

Розалинд не сводила с нее глаз.

– Послушайте, – мягко проговорила Кэсси, – мне точно известно, что у детектива Райана никогда не было брата, его отец прекрасный человек, совершенно не склонный к алкоголизму, и вырос детектив Райан в Уилтшире, очень далеко от Нокнари. И вовсе не в детском доме. Что бы он вам ни сказал, он сделал это для того, чтобы вы помогли нам отыскать убийцу Кэти. Не держите на него зла, хорошо?

Дверь распахнулась. Кэсси подскочила, Розалинд не шелохнулась. Она все еще не отрывала глаз от Кэсси. На пороге вырос О’Келли. В объективе камеры он смотрелся коротышкой, однако его лысину с зачесанными поверх нее волосами ни с чем не спутаешь.

– Мэддокс, – резко бросил он, – на два слова.

О’Келли – я же видел его, когда вел по коридору Дэмьена. Наш начальник стоял у окна большой допросной, раскачиваясь на каблуках и нетерпеливо взглядываясь в стекло. Дальше смотреть я не стал. Нащупал пульт, остановил воспроизведение и невидяще уставился в пульсирующий синий экран.

– Кэсси… – произнес я наконец, нарушив тяжелое молчание.

– Он спросил, правда ли это, – сказала Кэсси как ни в чем не бывало, точно зачитывала вслух отчет. – Я сказала, что нет и что даже если и правда, вряд ли ты признался бы в этом Розалинд.