В летописях не значится

— Ну… я не маг, а лишь коллекционер, — он виновато развел руками, — поэтому знаю только принцип действия. Я должен дунуть в него, призывая тебя, и ты через какое‑то время появишься. Когда ещё неопытный пространственный маг пытается переместиться, его можно сбить с пути и призвать к себе. Но придется подождать, так как он может быть в нашем мире, и тогда его выдернет из него, чтобы он оказался в своем родном, а уже в следующий раз, когда он захочет вновь переместиться, его притянет в нужную точку. В первый раз я дунул слишком легко, боялся, что он может грубо подействовать, а мне не хотелось с тобой ссориться. Но пришлось повторить зов по всем правилам. Извини. Я не знаю, что вы чувствуете при этом.

Теперь всё встало на свои места. Меня выдернуло с поля боя, но зов был слишком слаб, и я смогла снова произвольно переместиться, оказавшись в итоге в пустыне. Но затем меня выкинуло и оттуда, и теперь я оказалась, наконец, у зовущего. Интересно, он теперь всегда меня призывать будет, как джинна? Хотя вроде бы в своем мире я не чувствовала никакого постороннего влияния, видимо, манок действителен, только когда я в нахожусь в некоем межмировом пространстве.

— И что же теперь? Вы меня будете призывать, когда вам заблагорассудится? — злость в моём голосе всё же прорвалась наружу, но особенно испуганным мужчина не выглядел. Скорее, просто обеспокоенным.

— Нет — нет, что ты! — воскликнул он. — Если мы договоримся, я деактивирую манок, и он больше не будет звать тебя. Могу отдать его тебе, если так тебе будет спокойнее, но тогда он лишится магии.

— А если не договоримся? — это вопрос меня волновал намного больше. — Вы будете меня призывать раз за разом?

Видимо, такой вариант мужчина не рассматривал, поэтому выглядел слегка растерянным.

— Я всё же надеюсь, что договоримся. Я честный…хм… почти честный торговец, но известный коллекционер. У меня есть деньги, сколько нужно, я тебе заплачу. Мне необходимо всего лишь обезопасить свою коллекцию, вот и всё. Просто вынь её из нашего пространства и замкни на мне, я знаю, что вы легко работаете с материей других миров.

А вот это новость. Он про стену что ли? Но разве её можно замкнуть? Разве она не исчезнет, когда уйду и я? Слабая надежда возникла в моей душе, и его ответа я ждала уже с замиранием в сердце.

— А разве пространственная стена не пропадет, когда я уйду?

— Если ты захочешь, то нет. Я не знаю, как это работает. Ты должна подумать, что она принадлежит мне, что только я и мой сын можем войти в этот зал и что она останется там и после моей смерти. У вас же нет никаких плетений и заклинаний, всё на одних мыслях.

Надежда рассыпалась в прах. Ни о чем подобном я не думала тогда точно.

— Хорошо, я сделаю это. Мне не нужны деньги. Только ответы на вопросы… — я замерла, не давая своему сердцу вновь обмануться ложной надеждой, но продолжила: — и совет.

Мужчина улыбнулся и поднялся из стола. Он тоже оказался невысок, со мной ростом, но лицо у него было вполне человеческое, так что я постеснялась спрашивать, к какой расе он принадлежит.

— Отлично. Пойдем, нам нужно в другой зал, — хозяин дома замер в дверях, пропуская меня вперед. — Кстати, я так и не представился, где мои манеры? Меня зовут Гидеон из рода Брор.

Мы вышли в просторный коридор, отделанный светлым мрамором с оранжевыми крапинками. Яркий свет проникал сквозь высокие окна, играя на статуях из светлого камня и отражаясь от гладкой поверхности кадок для цветов. Мне эта обстановка напоминала зал музея, и это лишний раз подтверждало, что Гидеон не соврал о том, что коллекционер.

— Александра Дмитриева, — представилась я, и когда он удивленно поднял брови, пояснила: — Моё имя.

— Сразу понятно, что ты из других мест, — он почему‑то улыбнулся и глянул на меня, словно я была несмышлёной девочкой. Видимо, по этой же причине он обращался ко мне на «ты».

Мы успели пройти всего с десяток метров, как Гидеон распахнул передо мной огромные деревянные двери, украшенные искусной резьбой, и я оказалась внутри большого зала. Теперь уже сходство с музеем оказалось более наглядным. На стенах висело множество картин, по углям покоились сундуки; статуи, изображавшие разные военные сцены и непонятных, но агрессивных существ, стояли в некотором беспорядке. Несмотря на приличный размер помещения, оно явно не предназначалось для посторонних глаз, больше напоминая хранилище, чем место для хвастовства своей коллекцией. Гидеон был ярым поклонником искусства, но явно не очень любил оружие, так как его здесь было катастрофически мало. От этого я прониклась ещё большей симпатией к этому человеку. Пусть он и вызвал меня практически насильно, но только чтобы предложить выполнить услугу и даже за неё расплатиться. А ответы мне сейчас нужнее всего.