В летописях не значится

Не понимаю, что бы это значило. Но на всякий случай решила не предпринимать никаких действий. Рамон взгянул на меня, чуть прищурившись, и пару минут не отводил взгляда, силясь что‑то понять. Возможно, ему не хватало силы, чтобы сделать это побыстрее. Или со мной было что‑то не так. В конце концов, он нахмурился, его взгляд сменился на неприязненный. Ответ отцу был краток:

— Можно. Будет тёмной.

И вышел.

— Вот как, — поцокал языком Гидеон, но, в отличие от сына, его отношение ко мне внешне не изменилось. Скорее, теперь я занимала его ещё больше. — Тогда выход всё же есть. Ты можешь поступить в Академию, но тебе придется проявить свою суть. Тогда ты хоть и не обретешь магию, но темной энергии хватит для работы с магическими материалами. Мало кто на такое решается с такой сутью.

— Это плохо, да? — это вопрос был практически риторическим. И так всё ясно.

— Ну… не очень хорошо, — обтекаемо ответил он. — Иногда люди в определенный момент времени, под влиянием сильных эмоций или важных событий, получают возможность выявить свою суть. Обычный‑то человек бывает и плохим, и хорошим одновременно, всего в нём намешано, тьма со светом сменяют друг друга в его душе постоянно. Но при поступлении тебе предложат проявиться, и ты должна будешь это сделать, чтобы научиться хоть с чем‑то работать. Только обычно темные не заявляют о себе. А после проявления это будет видеть всякий. Но это не смертельно и не так страшно. Те же магистры тоже проявленные, хотя обычно маги этого избегают.

— Почему?

— Чтобы никто не понимал их сути. На тебе есть отпечаток тьмы, видимый только магам, а они более — менее привычные к этому. Но обычные люди темных не жалуют. А магистры должны расширять свои знания, и им приходится выбирать сторону, чтобы научиться использовать больший спектр заклинаний.

— Значит, всё не так страшно, — я улыбнулась. Новости меня определенно порадовали. В конце концов, какое мне дело, что местные обо мне думают? У меня есть цель, и я не отступлюсь. За этот маленький отголосок надежды я готова заплатить любую цену.

— Набор в Академию будет только через полгода, — продолжил пояснения Гидеон. И снова внутри всё ухнуло, ровно до его следующих слов: — Но я могу тебя позвать манком, если ты мне его оставишь. Ты уйдешь, а когда решишь переместиться в следующий раз, услышишь мой зов. Для тебя ведь время не проблема.

Теперь уже я не могла сдержать счастливой улыбки. Всё начало складываться! На волне таких приятных новостей появился аппетит, и я даже протянула руку за особенно аппетитным шоколадным кексом. Как много событий успело произойти за эту ночь! И моё приключение только начинается. Почему‑то Гидеон не вызывал опасений, я совсем не страшилась оставить ему манок. Наверное, он считал меня очередной диковинкой, о которой нужно позаботиться. И меня это полностью устраивало.

— Я буду вам очень благодарна, если вы так и сделаете. Простите, что утомила вас своими вопросами, но мне придется задать вам ещё несколько, — извиняющимся тоном начала я, но после ободряющей улыбки продолжила: — Где я вообще? Тут же не только люди живут?

— Верно, не только. Ты в Смешанных землях, и, как можно догадать по названию, тут живут разные расы, в том числе и потомки смешанных браков. Вот у меня, например, есть примесь гномьей крови. Тут ты можешь встретить много гномов, эльфов, троллей и орков, людей. Даже демоны заглядывают, но очень редко, конечно.

Все эти названия были мне знакомы. Примерно такого я и ожидала, когда осознала, что в этом мире есть магия. А между тем Гидеон продолжал, отрабатывая свою плату на совесть:

— Ты не очень похожа на местную, поэтому лучше будет говорить, что прибыла с какой‑нибудь глухой деревеньки на границе с эльфийскими территориями. Это совсем другой конец Смешанных земель. Ещё лучше, если там не будет торговых путей, — на этих словах он слегка отклонился в кресле, чтобы найти что‑то в верхнем ящике стола. Выудив оттуда сложенный вчетверо лист бумаги, он принялся его внимательно изучать. А затем, найдя искомое, строго мне сказал: — Кревань. Село в пятидесяти верстах от Дробаса. Запомни. Кревань. Я не могу дать тебе это записать, так как при переходе чернила развеются, они ведь тоже с помощью магии сделаны. Кревань.

— Кревань, — послушно повторила я.

— Как твоё имя, напомни? С ним тоже надо что‑то делать, — командным тоном потребовал Гидеон. Теперь я видела в нём и купца, который своего не упустит и спуска конкурентам не даст.

— Александра Дмитриева.

— Мдаа… — протянул он. — Что из этого имя? Что род?

— Александра — личное имя. Дмитриева — название рода.

— Александра… Алексан… Алесан. Да, Алесан, это больше похоже на наше имя. Как раз чувствуется отдаленное влияние эльфийского. Если не знать, кто ты, то может показаться, что в твоих предках были эльфы. Хотя это только если особенно не присматриваться. И не вдумываться.

— Почему? Обычная же вроде, — удивилась я. И тот взгляд гнома на поле боя, а теперь я уверена, что это был именно он, в котором было видно подозрение… Он понимал, что я чужая.