В любви и боли. Прелюдия

— Наверное, мне нужно побольше доказательств о твоем истинном личике, Дэниэл Мэндэлл. Хочу убедиться на все сто, что ты не тот человек, который подходит моей лучшей подруге. И, да, пребольшое тебе спасибо за такой глубокий и познавательный экскурс по всем твоим злачным закоулкам скрытой темной сущности. Теперь-то ты мне помог окончательно определиться. Так что у меня накопилось предостаточно поводов и причин, чтобы успеть остановить Элл до того, как она совершит последний неверный шаг. И извини если что, Дэнни, и если что не так. Все что я делаю, это защищаю Эллис, так что, да, никакого бизнеса, только личное.

Интересно, Сэм в последствии когда-нибудь испытывала сожаление, вспоминая этот свой безумный поход со сценическими репликами?

И с чего она решила, что подобные угрозы для взрослого человека возымеют ожидаемый эффект? Ну, допустим, все ее потуги выглядели попытками глупого щенка поймать себя за хвост. Но одно дело, когда этот щенок действует по инстинктам, и ты лишь умиленно наблюдаешь свысока за всеми его потугами, и совсем другое, когда он пытается нагадить в твои любимые туфли или перевернуть все с ног на голову в твоей квартире.

Дэниэл Мэндэлл не испытывал нужды впускать за свой порог подобное чудо природы. Мне вообще остается только догадываться, что конкретно он чувствовал к Саманте Грин сверх ярко выраженной взаимной антипатии. И то, как он на нее тогда смотрел, какие говорил слова — не предвещало никакой счастливой развязки этому затянувшемуся акту противоборства.

Сокращая последние шаги, наклоняясь к бледному (но сверх упрямому) личику рыжей бестии, накрывая пугающей черной бездной во взгляде и выражении потемневшего лица, Дэн подчинялся таким же внутренним инстинктам и убеждениям, благодаря которым Сэм и принесло на эту стройку. Каждый из этих двоих мог оправдать все свои поступки и вылетавшие из уст слова — ведь ими двигали личные мотивы и принципы. Плевать им на то, что кто-то с ними не согласен, даже если этим кто-то буду я.

— Честное слово, Сэмми, не хотелось бы впустую сыпать такими же нелепыми угрозами, как твои, — его бархатный почти ласковый голос заставил Саманту часто заморгать и незаметно сглотнуть. — Но я обещаю, что лично я сделаю все возможное и невозможное, чтобы Элл осталось со мной в этой жизни или в иной. И если мне для этого понадобиться сделать что-то невероятное, аморальное или криминальное… я это сделаю. Так что, извини, но… срать я хотел на тебя, на твое мнение и твое личное участие во всей этой истории. И меня не е*ут ни твои гонева, ни твои жалкие потуги в попытке мне тут что-то показать или доказать. Да хоть на изнанку выкрутись и сделай себе на лбу наколку "Дэниэл Мэндэлл — ЛОХ" Мне от этого не станет ни холодно, ни жарко ни на градус. Поэтому, мой тебе совет на будущее, девочка. Прежде чем куда-то лезть голыми руками или головой, подумай раз десять — а действительно ли ты готова лишиться данных частей тела.

Иногда один только взгляд может сказать куда больше, чем тысячи конкретных слов. Сэм получила в тот день подзарядку всем своим демонам в двукратном размере (если не в большем). На нее взглянула засасывающая черная бездна из глаз моего любимого мужчины, готового в тот момент ради меня пойти на самые крайние меры, не считаясь ни с кем и ни с чем.

Если бы я об этом только узнала… И что тогда? Окончательно бы застряла в этом омуте? Осознавать всеми клеточками сущности, что меня любит этот совершенный темный ангел… мой и только мой Дэнни. Пропускать это через себя с его прикосновениями и поцелуями раз за разом. Взрываться под ударами всесметающей эйфории, под тяжестью его тела, под скользящими кольцами его пьянящих затягивающихся объятий, задыхаться в тугом коконе его горячей кожи и порывистого хриплого дыхания…

Я уже начинала медленно сходить с ума. С каждым моим пробуждением он завладевал моими мыслями, сжимал невидимыми пальцами мое горло, обволакивал влажным ртом и языком мой подбородок, прикусывал нижнюю губу, едва не вырывая из меня ответный стон. Я тянулась к нему ментально и физически, едва открывала глаза, сжимая в постельных складках белья его ладони и пальцы, вздрагивая от гулких ударов его мощного сильного сердца под моими лопатками, выгибаясь навстречу склоненному надо мной лицу. Заражение шло полным ходом.

Я смотрела на календарь, отчитывала часы до наших встреч. Пыталась ничем не показывать Сэм, что не могу больше думать ни о чем другом и уж тем более ощущать присутствие близкой подруги. Ее давным-давно заслонил собой ментальный образ Дэниэла Мэндэлла.

Собственное отупление с прострацией стоили мне очень многих проколов. Я пропустила тот самый момент, когда Сэм вернувшись однажды в общежитие вела себя не как обычно. Сдержанные, стянутые движения, подозрительная молчаливость, отсутствующий взгляд, а самое главное, жест, выдававший ее внутреннее напряжение с волнением. Она всегда начинала грызть заусеницы на одном из больших пальцев рук, если о чем-то сильно переживала или уходила глубоко в себя.