В любви и боли. Прелюдия

Не хватает сил и времени даже на то, чтобы вдоволь насладиться его скисшей физиономией. Меня просто трясет, бьет изнутри и застилает глаза обжигающей пленкой вскипевшего давления. Бешеный ритм сердца выжимает сопроводительный аккомпанемент змеиного шипения. Реально теряюсь в этом убийственном потоке несовместимых с жизнью эмоций — ярость, ненависть, страх, отчаянье и… боль. Элементы, слияние которых грозит задействовать цепную реакцию с последующим взрывом. Вот только кого именно накроет этим взрывом — меня или этого ублюдочного задрота… Боюсь, что скорей меня.

— Эллис, детка, если тебе так не терпится мне отсосать, не обязательно прикрывать свои желания подобными грубостями. Я с радостью тебе дам. Уверен, то что ты сосала в последние дни, не смог как следует прочувствовать даже твой маленький ротик.

Поднимает руку и с подчеркнутым любованием проводит пальцами по линии длины моих волос от виска до скулы, чуть отводя в сторону.

— Если хочешь сохранить свою руку в своем первозданном виде до конца семестра, лучше опусти ее и сделай десять шагов назад. Дам тебе фору на ближайшие десять минут. Можешь бежать, никто тебя за это не осудит.

Мое сознание стонет под мощным прессом наслаивающихся чувств взрывоопасного содержания. Не успеваю уловить и до конца обработать звуковую информацию, но где-то на подсознательном уровне ощущаю долгожданное послабление.

Время стягивается в нестабильную пружину, подобно сломавшимся часам со взбесившейся теорией относительности. Секунды больше не отсчитываются равномерным четким ритмом, то срываясь до неуловимого ускорения, то замедляясь практически до стабильного нуля.

Успеваю только проморгать очередной шоковый наплыв… Как, когда и каким именно образом оказываюсь за широкой спиной Дэниэла Мэндэлла? Смотрю из-за его плеча обтянутого черной кожей куртки, на резко протрезвевшее и посеревшее лицо Алека Митчелла. Мощный, прочный, непробиваемый щит из живых клеток и вибрирующей энергии практически создает реально ощутимое защитное поле вокруг меня.

— Бля. Я что, попал на экстренный выпуск новостей? — оно еще умудряется что-то там говорить и даже шутить? Поразительно.

Прихожу в себя с необычайной скоростью и странным новым чувством, проснувшегося у солнечного сплетения теплого сладкого солнышка.

— Не, серьезно? — Алек показывает на Мэндэлла указательным пальцем и расплывается в судорожно-спазматической ухмылке. — Так ты чо… и есть тот самый… папик?

Да, милый, тот самый. Который выше тебя на треть головы и смотрит сверху исполинского роста на замявшуюся перед ним безмозглую мартышку.

Уголки моих губ сами собой вздрагивают и тянутся в стороны под давлением внутреннего ликующего злорадства. Солнышко разгорается, но будит далеко не человеколюбивые эмоции. А может это вовсе и не солнышко, а горящее ядро из недр преисподней? И просыпающийся под его жарящими протуберанцами зверь жаждет услышать запах крови в довесок к острым ароматам бесконтрольного чужого страха?

— Я так понимаю, у тебя серьезные проблемы с восприятием реальности. Дурь контролирует все мыслительные процессы?

Дэн делает всего шаг на Митчелла, но у того пока что не хватает ни мозгов ни инстинкта к самосохранению, чтобы отступить. По ходу, дурь и в самом деле замедляет все чувства и реакцию.

— А в чем, собственно говоря, проблема? Я что, не могу перетереть со своей бывшей девушкой? Это запрещено уголовным кодексом страны?

— Это запрещено древнейшими законами природы, сучонок, — Дэниэл сжимает пальцы правой руки на футболке Алека у уровня выреза под шеей, и ласковым толчком прижимает зарвавшегося питекантропа спиной к квадратной колоне террасы. — И у тебя реальные проблемы, ты прав. Еще пара секунд, и они накроют тебя конкретными осадками из первосортного дерьма.

— Не, чувак, ты че? Что такого криминального я тебе сделал?

Глазки Митчелла заметно округляются и судорожно блестят под воздействием забурлившего коктейля новых эмоций с нехорошими предчувствиями. Кажется, у него только что включился дремавший где-то на дальних задворках инстинкт самосохранения. Ну, а с ним и целый букет из всех известных человеческих страхов.

Было ли мне его жалко в те секунды? Сомневаюсь. Хотя, да, выглядел он весьма жалко и от этого мне становилось в тройне… кайфовей.

Что, милый, встреча с моим "старпером" вышла за рамки всех твоих жалких фантазий? Все вдруг так резко перекрутилось с ног на голову и уже не кажется таким банальным и веселым, как прежде?

— По ходу, чувак, ты в конец страх потерял. А ведь я мог и рта не раскрывать… Сразу подошел бы и просто размазал твою физию по стенке. Может ты как раз именно этого и хотел, а я не разобрался в твоих подсознательных желаниях? Ну, что, покопаемся в твоих проблемах?

Дэн опускает ворот майки Алека, но лишь затем, чтобы быстро и выверено схватить офигевшего задрота за шею под затылком.

— Не, слушай, остынь, — голос Митчелла ослабел и исказился сразу на несколько тональностей, а глаза как будто стали еще больше под нажимом чужих… ласковых пальцев. Теперь он не мог отвести взгляда, даже если бы сильно этого захотел.