В любви и боли. Прелюдия

Ты продолжаешь держаться за мой взгляд, как если бы реально мог влиять на него физической силой собственного разума и тела. Мертвая хватка свинцового оникса, удушающими вплетениями через мои глаза в трахею, легкие и сердце. Разожми… Умоляю. Расслабь эти узлы, они же сейчас передавят и разорвут меня изнутри. Я же задохнусь.

— Элл, — хриплый отчаянный выдох, в тот самый момент, когда я закрыла глаза и стала разворачиваться к нему спиной. — Эллис, бога ради…

Боже, я до сих пор чувствую, как ты смотришь в меня. Ускоряя шаг на интуитивном уровне, под очередной приступ обмораживающего отчаянья и страха, не чувствуя себя, не чувствуя Эллис Льюис… Только горячая оболочка сознания и пульсирующих органов, заполненная зудящей вибрацией ледяного озноба, кипящими приливами крови и адреналина. Цепная реакция выбившая искру, сжатие и разрыв с расширением яркой смертельной вспышки. Я… я ощущаю ее. Мою персональную агонию через твой взгляд, через твой ментальный барьер… я рву их звенья трясущимися руками и… понимаю, что разрываю саму себя, что это моя кровь… моя собственная боль. Это она и есть? Моя смерть? Моя персональная смерть? Ты моя смерть?

— ЭЛЛИС.

Ты меня звал? Ты кричал? Или я слушала собственную мантру в голове?

"Не оборачивайся. Не оборачивайся. Не вздумай оборачиваться"

Как и когда я очутилась в такси? Как я не потеряла в таком состоянии сознание? Или потеряла? Просто оставалась на самой его поверхности, цепляясь за остатки разума и реального времени, как за последние пузырьки с воздухом? Короткие неполные вздохи под гул тишины накрывшей меня агонии… Взгляд сам тянется к окну, к тебе, к твоему бледному лицу и силуэту, выступающие сквозь яркое пятно тумана или света. Ладонь сама ложится на холодное стекло, пальцы сцарапывают по его поверхности контур твоих линий, твои идеальные засвеченные черты, пытаясь накрыть твои глаза… Не смотри. Не смотри на меня. Умоляю.

Твой голос тонет в вакууме пустоты, пытаясь прорвать эту блокаду, пытаясь прорваться в меня вместе с твоим взглядом…

"…Эллис, нет, — удар мощный гулкий прямо по клубку моих стянутых нервов. — Нет, Эллис, нет. Не делай… Не делай этого… остановись"

Боже. Я же только что тебя связала. Как? Как ты успел так быстро распутаться?

Перестань. Не надо…

Большой черный сейф или несгораемый шкаф? Я это сделала? Я спрятала тебя туда? У меня получилось? Как?.. Или я просто схожу с ума?

Удары изнутри с криками и рвущейся в меня чужой болью и страхом… твоей болью, твоим страхом. Мое персональное безумие, начало моего личного ада длиною в 10 лет? Десятка? Латинская Х. Две планки, на которых растянут руки и ноги Алисии Людвидж в сетке кожаных ремней? Что это? Предвиденье, пророчество или… проклятие?.. Твое проклятие?

Я отступаю, обнимая себя за озябшие предплечья, замерзая все сильнее, погружаясь в этот разрастающийся кошмар моей агонизирующей Вселенной. Господи, неужели я это сделала? Я убила ее? Я ее остановила?

Почему я больше не слышу твоих ударов и криков? Не слышу, но чувствую. И от этого еще страшней. От этого чувство одиночества в этой мертвой темноте, в этом замерзающем вакууме среди ледяных глыб мертвых планет и звезд, еще острее и нестерпимей. Именно так она и должна выглядеть, моя собственная смерть или… будущая жизнь без тебя? Это и есть то, что… осталось от Эллис Льюис?

Скажи что-нибудь, не молчи. Ведь тебя-то я не убивала. И не смогла бы, даже если и захотела… "Ты устала. Тебе надо поспать"

Опять вздрагиваю… Холод обжигает все глубже и острее, скоро достигнет той точки, когда я наконец-то перестану чувствовать… Мертвая пыль мертвого вакуума зыбкой пустоты… она уплотняется все сильней, сгущаясь в клубящееся полотно черного мрака, просачиваясь в мертвые атомы мертвой Вселенной, заполняя ее и скрывая последние холодные блики светящихся кристаллов инея. Я жду, когда она приблизится и окутает меня, вольется в меня, заполнит и поглотит до самого основания.

Что это? Я что-то слышу? Или мне это только кажется? Это лишь мое собственное дыхание с замедляющимися толчками сердца. Я действительно хочу спать. Но мне надо еще столько всего сделать. Надо добраться до океана, надо скинуть сейф в самой его глубокой точке… Надо избавиться от тебя. И ты мне не помешаешь… не сможешь. Я сбежала. Да, я сбежала. Осталось лишь… выбраться отсюда… выбраться из этого ада.

Это шаги? Или мне чудится? Мне уже не холодно. Дрожь резко отступила, тело обмякло, каждая мышца и нерв расслабились. Мне уже почти тепло. Мрак окутывает меня, затягивает вокруг пространство тугими полотнищами густого плотного савана. Я вижу чей-то силуэт, выступивший передо мной прямо из клубов лоснящейся черноты. Спокойный размеренный шаг. Нет, я не слышу его отзвуков, я чувствую его вибрацию внутри себя. Я чувствую его вместе со взглядом, не холодным и не теплым — острым, глубоким, пронзительным, тем, что врезается в мозг тонкими спицами и заставляет твои глаза раскрыться еще шире, пропуская его еще дальше, в самую глубь, в сердцевину твоей сущности.