В любви и боли. Прелюдия

Вы молодцы, парни, я все прекрасно понимаю, это ваша работа, и вам насрать не только на мои проблемы, но и на безопасность самой Эллис Льюис. Будем откровенны, до конца? Вы же понятия не имеете, кто она такая и какого мне от нее приспичило.

— Я способен идти самостоятельно, обойдемся без излишнего рукоприкладства.

Два вполне крупных и габаритных парня. Первый, тот, что постарше и который возможно все это время с ним говорил, чуть за сорок, чернявый и кучерявый метис. Второй, наоборот, слишком молодой, с бесцветной короткой стрижкой под бобик, возможно какой-нибудь кадет из полицейской или пожарной академии на временной подработке. Он понятия не имел, на что они оба были способны и мог бы он справиться сразу с двумя, но узнавать именно сейчас было несколько преждевременно.

— Да, да, поосторожней с этим красавчиком, а вдруг его папа сильно расстроится, когда обнаружит на теле любимого сыночка пару лишних гематом. Вы ведь знаете, кто его папа? — у Саманты Грин очередной приступ вдохновения? Или она не смогла удержаться от соблазна, не станцевать на костях поверженного исполина?

Только вот наша талантливая девочка не учла один маленький прокол. Ее слова оказали кратковременное воздействие на подсознание обоих охранников. Они почти одновременно ослабили хватку, а один даже убрал вторую руку с плеча. Для присмиревшего зверя этого оказалось более чем предостаточно. Нет, он уже не спал, давно не спал. Рана оказалось слишком глубокой, и именно она выдернула его из глубокой спячки, именно она держала его сознание на уровне слабого тления в обоих состояниях… То проваливаясь в полуобморочное забвение нескончаемого бреда наяву, то возвращаясь в режим реального времени к прежним агонизирующим ощущениям — боли и страха. Невидимая грань, тонкая красная линия, пульсирующая в расширенной черноте зрачков, давно стерла этот переход, пережав все мысли, эмоции и желания в один плотный перекрученный жгут, по которому пустила запредельный высоковольтный разряд. Другой на его месте скончался бы мгновенно, еще от первого удара. Он тоже мог и возможно хотел этого где-то на подсознательном уровне, но только не сейчас. Зверь уже не спал, зная и чувствуя, что именно надо делать, как именно вывернуться, воспользоваться столь удачно подвернувшимся шансом и перенаправить этот удар, использовать его по назначению.

Я еще чувствую тебя, я слышу… можешь прятаться где угодно и сколько угодно, я найду тебя. По твоему запаху, по отзвуку твоего маленького трепыхающегося сердечка, по следам, оставленным твоей меченой сущностью, по отпечаткам твоих эмоций, по собственному запаху, по собственному клейму, выжженными мною на твоем теле. Ты моя. Ты всегда будешь только моей и принадлежать будешь только мне. Хочешь ты этого или нет.

Всего пара секунд и… спасибо тебе, Сэм.

Расслабь мышцы, пусть противник почувствует, как ты сдался, он должен потерять бдительность, успокоиться и еще больше ослабить хватку.

Да, Эллис, ты не зря столько времени называла его Гудини. Хотя едва ли это можно назвать шокирующим трюком. Правда воздействие с нужным впечатлением он произвел на чужое внимание не меньшее, если не большее.

Кажется, ему удалось даже сбить с ног одного из охранников, но драться, нет, он не собирался (пустая, а, главное, необоснованная трата времени и сил). Быстрый и мощный поворот-рывок всем корпусом, с подсечкой одного под коленку. Перепуганный визг близстоящих девчонок резанул барабанные перепонки едва не физической болью. Бл**ь, малолетние идиотки.

Саманта Грин интуитивно вжалась в стенку всей спиной и затылком, бледнея, зеленея, холодея и цепенея до хруста в окаменевших суставах. Нет, за эти короткие считанные секунды перед ее глазами пронеслись не картинки из ее прошлой жизни, это был Дэниэл Говард Мэндэлл-младший, вернее тот, кого она по настоящему боялась… Тот, в чьих глазах застыла кофейная смола острыми шипами смертельной боли взбесившегося раненого зверя. Взгляд которого реально мог убить или прорубить тебя насквозь.

Дверь едва не слетела с петель, но треснула точно, вместе с немощным хрустом от мощного удара о стоящий на пути угол шкафа. Он остановился, вернее заставил себя притормозить где-то посреди комнатки (иначе бы точно выскочил в окно).

— Все, козлик, ты допрыгался. Мы вызываем копов.

— Бл**ь, Пол, пропусти, я ему сейчас…

— Риз, подожди в коридоре. Я сам с ним разберусь… Остынь, сынок.

— Сука, он же мне чуть плечо не вывернул.

— Я сказал, жди в коридоре. Не пускай сюда никого.

Он все прекрасно слышал, но ни хрена не понимал, ни смысла слов, ни того, что голоса и звуки находились с ним в одной пространственной параллели и могли воздействовать на ход реальных событий. Он все видел, даже несколько раз обернулся вокруг своей оси, будто это могло перенести его в параллельную комнату, скрытую от глаз нежелательных гостей.

Два небольших письменных стола с навесными книжными полками у центрального окна, две кровати у стенок, два шкафа и все… Где она?

Эллис, твою мать. Где ты?

— Где она? — черт вас всех дери. Что здесь происходит? — ГДЕ ОНА?