В любви и боли. Прелюдия

О, нет. Этого не может быть. Дэниэл не просто мне нравился, а слова Сэм, подобно словам дьявола искусителя, лишь сильней распаляли во мне эти первые корешки симпатии, плавно переходящие в манию увидеть что-то большее (или получить что-то весомое и реальное).

— Ты забыла о Митчелле? Эллис, я тебя умоляю. После Алека ты уже должна была получить хоть какой-то ощутимый опыт и определенные знания в подобных делах. Сколько раз мне тебе еще говорить? Не думай, что хотят они. Хватай то, к чему тянуться твои жадные ручонки. Хватай и беги. Со всей дури, пока сердце не начнет выскакивать из горла. Иначе кто-то другой сделает это за тебя. Поверь МОЕМУ опыту, мужики не столь самоуверенны и амбициозны, какими хотят казаться. Ведь именно мы женщины держим их за яйца и регулируем их потенцию. По-твоему, почему некоторые из них становятся геями? Да потому что, первое (Сэм принялась загибать пальцы на правой руке) — они нас боятся, второе — они нам завидуют, хотя и пытаются перевернуть все с ног на голову и доказать обратное… Ну, скажи, разве ты завидуешь наличию их детородного органа?

Моего презрительного фырканья и смешка для Саманты было вполне достаточно.

— А я о чем. Это у них вечная заниженная самооценка по поводу размеров их пиписек. Они так на них помешаны, что даже не способны сосредоточится на самой банальной работе. Особенно на монотонной. Им видите ли подавай кресло творческого руководителя, это их главная фишка — они философы, мыслители, мега ученые или позеры-павлины. А если верить папочке Фрейду, то создается ощущение, что мужики, буквально с пеленок, кроме как о сексе больше ни о чем другом и думать не могут, даже когда не в состоянии им заниматься. Так что, правда это, или полный чес, но не прислушиваться к таким вещам ты тоже не можешь. Как бы твой Дэниэл себя не вел, каким бы расчудесным и примерным он не казался, хоть потомственным аристократом в двадцатом поколении, ты должна знать только одну важную на данный момент истину. Он запал на тебя.

— Сэм, ей богу, я тебя сейчас стукну.

— Эл, я вполне серьезно. Если он соглашается бесплатно прийти на следующую фотосессию, значит, он рассчитывает на что-то сверх того. Да я даже могу поспорить, что если ты попросишь его принять участие в съемках на тему ню (а я на это очень и очень рассчитываю от тебя, моя дорогая), он разденется на раз и чуть ли не с радостью, и даже ломаться для проформы не станет.

— Сэм, может, хватит. Тебя уже заносит.

— Но в этом-то и заключается вся прелесть, — Саманта вдруг подскочила, усаживаясь поудобнее в позе по-турецки, как будто готовясь к долгой и увлекательной беседе на самую любимую тему. — Если не ты будешь инициатором, то он с легкостью возьмет бразды правления в свои профессиональные ручонки. Все это время он будет следить за тобой, наблюдать, делать пометки в своем черном блокнотике, чуть подыгрывать, ждать определенного знака, а потом, бац. Ты уже стоишь у его ног и расстегиваешь ширинку на его брюках зубами…

— Я сказала ЗА-МОЛ-ЧИ, — я скинула одним жестким рывком все фотографии на свою кровать у противоположной стены нашей с Сэм общей комнаты студенческого общежития колледжа.

Меня уже буквально трясло.

Если бы она говорила о ком-то другом, но не о Дэниэле, возможно, я бы так не реагировала. И с чего это вдруг, скажите мне на милость?

— Клянусь, я точно тебя стукну.

— Ты должна меня с ним познакомить.

— ЧТО? — да, у Сэм всегда получалось с такой неожиданностью окунать лучших друзей то в одну емкость с непонятной жидкостью, то в другую, и каждый раз ты ждал или молился, когда же она успокоится.

Я принялась с подчеркнутой демонстрацией собственного вопиющего протеста упрямо качать головой.

— Нет. Я это сделаю только тогда, когда Дэниэл покажет мне справку от психиатра, подтверждающую у него наличие такого же психического расстройства, как и у тебя.

— Я серьезно, Эл. Я должна на него посмотреть в реале. Кто его знает, а вдруг он озабоченный психопат или второй Алек Митчелл? Какой нормальный человек согласится позировать перед тобой забесплатно?

— Сэм, прекрати сейчас же. Думаешь, я не поняла, зачем ты вообще завела весь этот фрейдовский психоанализ? Не любишь проигрывать, так не выворачивай действительность на изнанку, она все равно от этого другой не станет.

— Эллис, я вполне серьезно. Разве ты сама не хочешь узнать его поближе? Пригласи его в наше кафе или пул-бар на этих выходных. Думаю, компания вполне совершеннолетних старшекурсниц не вызовет в нем панического мотива надеть бронежилет и противоударные трусы.

— Я даже не знаю, придет ли он в следующий вторник в нашу студию. Разве это не из твоих любимых подколок вроде "Обещать — не значит жениться"

— Ну, хорошо. Не сделаешь ты, сделаю я.

— Чего?

— Я сама приду во вторник в ваш факультативный блок, дождусь, когда вы наразвлекаетесь и "неожиданно" встречусь прямо на выходе из студии. Такой расклад тебе больше по душе?

— Ты не сделаешь этого.

— А ты меня испытай. Знаешь что? Возьму-ка я с собой Кэтти и Шэн. Думаю, они по достоинству оценят мою гениальную идею…

— Ты больная и на всю голову.