В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3

– Ты бы мог узнать и сам ещё днём, если бы позвонил доктору Воглеру и спросил его напрямую, что конкретно мы обсуждали с ним сегодня на приёме. Разве ты не делал такого раньше?

– Делал. Но только не всегда и не сразу. И сегодня я как-то прозевал этот момент. Вернее, не вспомнил о нём.

Что ж, притворяться, будто тебе это не так уж и интересно ты умел, как никто другой. Лучшего учителя по блефу не смог бы найти ни один прожженный аферист или заядлый игрок в покер. Так что за этот месяц многому научилась даже я.

– Ну, раз так, значит можно и дальше не вспоминать. Тем более мне давно не терпится спросить. – иногда я и вправду становлюсь слишком болтливой, а временами прямо-таки чрезмерно. Но ты ведь не станешь меня обвинять в том, что я настолько сейчас возбуждена из-за распирающих чувств маленьких женских радостей (не исключено, что и целого кусочка счастья!)?

– Спросить? – ты действительно и бровью не повел, якобы не обратив абсолютно никакого внимания на то, как я поспешно сменила тему. Единственное, что мне так и не удалось разгадать за всё то время, что я прожила здесь в Леонбурге рядом с тобой – когда и как ты скрывал свои настоящие чувства, за какими жестами, действиями или манерой говорить. У тебя не было каких-то выделяющихся привычек или машинальных движений. Такое ощущение, что ты никогда не повторялся, никогда по настоящему не волновался и не использовал одно и то же выражение лица дважды. Не удивительно, что когда-то я считала тебя своей лучшей (нет, именно исключительной в своем роде и неповторимой) фотомоделью. А за прошедшие десять лет ты мог отточить данное мастерство до совершенства. Поэтому… сколько бы я здесь не сидела вечеров и не наблюдала за тобой со стороны, мне никогда этого не надоедало. Более того, я начинала привыкать к этому настолько, что оно уже приобрело форму моей собственной любимой привычки.

Беспокоило ли это меня саму? Сложно сказать. Меня куда больше волновали мысли, что я потеряла столько бесценных кадров. Хотя я очень сильно сомневалась, что ты позволишь мне брать сюда свой фотоаппарат.

– Да, спросить. Доктор Воглер уже не первую неделю говорил, что не видит никаких существенных причин или препятствий, по которым я не смогла бы сейчас полноценно работать на своём официальном рабочем месте. Он сказал, что я могла выйти на работу как минимум недели две назад.

– Тебе так не терпится вернуться в Глобал-Вижн?

Господи, если бы ты только знал, как же мне хотелось в этот момент забраться тебе в голову или под кожу! Или хотя бы держать на твоём пульсе свои пальчики.

Чтобы ты не запомнил такой "мелочи"? Ведь именно две недели назад ты впервые разрешил мне приходить сюда, и лично я ни за что на свете не променяла бы эти дни ни на что другое!

– У меня там остался незаконченный проект! А отдавать его в чьи-то чужие руки… – очень показательно и почти театрально качаю отрицательно головой с напускным сомнением на своей недовольной рожице. – У меня нет для столь абсурдного решения никаких обоснованных предпосылок и тем более желаний. Он всецело мой!

– Почему ты думаешь, что его придётся отдавать, если он твой и закреплен за тобой?

– Потому что его сроки уже на исходе! Я должна была его добить как раз пару недель назад! Мне Робин еще в среду сказала, что на моё имя в мой кабинет прислали пригласительное на предновогоднюю вечеринку в ресторан отеля "Four Seasons". И главной темой данного мероприятия является не канун нового года, а празднование юбилея компании! Тот самый юбилей, на который я так ни черта ещё и не сделала по закрепленному за мной проекту! Реклама этого события уже идёт полным ходом больше месяца, а я не провела ни одной фотосессии ни с одним из её участников!

– И что тебе мешает провести их на следующей неделе? – ждать от тебя какой-то иной реакции?

Ну да. Ты же президент той самой крутой компании, о которой мы сейчас и говорим. Для тебя не существует таких понятий, как невозможно, нереально и невыполнимо. Ты даже и мысли не допускаешь, что такое в принципе бывает.

– Не знаю… – невозмутимо пожимаю плечами, как бы подражая твоему предсказуемому пофигизму. – Может потому, что на неё как раз выпадают рождественские и новогодние праздники? Ты сможешь прийти на свою фотосессию в мою студию, если я приглашу тебя на неё на следующей неделе? Твоя секретарша не бортанет мою, ссылаясь на твой забитый под завязку на полгода вперёд рабочий график?

Мне показалось или в сдержанной мимике твоего лица произошли какие-то значительные сдвиги?

Надо сказать, в этот момент я не спускала с тебя цепкого взгляда, даже когда невинно хлопала глазками, отводила их ненадолго в сторону и "смущенно" рисовала пальчиками по штанине брючины под твоей коленкой. И полученный мною результат в некотором смысле-таки превзошел все мои ожидания. Я что-то сумела в тебе зацепить и поэтому едва не заскулила от щемящего разочарования, проклиная всех богов и это грёбаное бессилие за то, что не имею никаких возможностей заснять тебя сейчас на свою фотокамеру!