В любви и боли. Противостояние. Том второй

Его пальцы разжались, выскользнув из твоих волос и с внутренней стороны бедер, снимая с твоего дрожащего тела самый плотный покров своей тени… Возможно он даже отошел от стола (чтобы сесть в ближайшее кожаное кресло и уже оттуда наблюдать бесчувственным взглядом пресыщенного садиста, как тебя ломает и выкручивает нескончаемыми ударами остервенелой похоти?), но ты все равно не могла определить, где он теперь, насколько близко или далеко, что делает и что собирается сделать. Только чувствовать и задыхаться, дурея и теряя остатки здравого разума. Да тебе и не хотелось больше ни о чем думать и знать, как и чем-то гадать. Тебе с лихвой хватало того безумия, которым он тебя наполнял, регулируя подачу тщательно отмеренных доз с дотошной бдительностью изощренного палача. Пусть он больше не притрагивался к тебе физически, это не меняло ровным счетом ничего — ты все равно сходила с ума только под ласкающим касанием его взгляда, только под скольжением удушающего савана его осязаемой близости… его ментальной клетки, по которой он пускал в твои вены и рецепторы высокоимпульсные разряды своего смертельного тока. Ты выгибалась и стонала не от раздражающего жжения вагинального вибратора, это он растирал интимные мышцы влагалища, складки вульвы и налитый кровью клитор, заставляя спускать твою киску снова и снова под давлением его психосоматических манипуляций, под натяжением невидимых красных нитей на его ленивых пальцах. Он трахал тебя на расстоянии, как когда-то делал это в твоих снах. Только теперь это все было наяву — по настоящему, реально и сверхосязаемо. И ты не кричала во всю глотку и не теряла сознание только потому, что это Он не усиливал своего ментального воздействия до критических пределов. И нет, он не просто наблюдал за твоей "агонией" (сколько уже — пять минут? Десять? Час?), он сытился ею, цедил и пил каплю за каплей, смакуя гранулы этого эксклюзивного наркотика, подобно искушенному гурману, заполучившему редчайший сорт элитного вина. И ты действительно мечтала умереть в эти минуты прямо на его глазах, в пылающих метках его ударов, касаний, фантомных поцелуев и в титановой клетке его черного забвения… в эпицентре вашей воскресшей вселенной.

Он и не думал прекращать этого сумасшествия, а ты не знала, как остановиться, как удержаться на острых гранях вашего обоюдного безумия и не сорваться в этот мрак окончательно. Ты даже не почувствовала первых обжигающих укусов жалящей боли. Ее иглы не сразу вонзились в нужные зоны одурманенного мозга. Ты даже не поняла, почему запах горящего воска усилился в разы, ударив по рецепторам обоняния раскаленными мазками колыхнувшегося над тобою воздуха. Можно подумать, все это время ты прекрасно помнила о зажженных вокруг жертвенного алтаря (на котором тебя тогда распяли) нескольких десятков толстых восковых свечей. Ты совершенно не помнила, кто ты, где, почему и как сюда попала. Разве ты могла в те минуты думать и вспоминать о чем-то другом, тем более о комнате, где тебя пытали самыми изощренными пытками — руками твоего персонального и самого безжалостного палача?

Возможно изначально ты и допускала подобную мысль, рассматривая искоса шикарный, но далеко не романтический антураж окружающей обстановки, но уже не после того, как твои глаза накрыли черной повязкой плотного мрака и тем более не в последние минуты твоей показательной агонии на столе. И кто знал, что именно в те секунды, когда ты забудешь обо всем, даже о собственном "связанном" теле, тебя вырвут из твоего порочного забвения обжигающей дорожкой расплавленного воска?

"Тише, моя девочка… это всего лишь воск, как ты уже успела догадаться…" — только он не предупредил тебя заранее, заставив беспомощно дернуться, буквально задохнувшись под точечными ожогами, вонзившими в твою слишком чувствительную и нежную кожу раскаленные кристаллы стягивающей боли: по центру груди — прямо над животом и чуть ли не до самой яремной впадинки. И они и не думали прекращать своей беспрестанной режущей россыпи, покрывая участки незащищенного тела дюйм за дюймом, укус за укусом. И все это под давлением иной глубинной вибрации в моментально сократившихся стенках влагалища, удерживающей твое эрогенное возбуждение на достаточно высоком уровне. И то, что ты интуитивно сжала мышцы вагины, а с ними и стержень вибратора, только лишь усилило надрывную пульсацию внутри и на поверхности изнывающей киски, ударившей аритмичной дробью по интимным точкам практически в унисон к микроожогам от восковых капель.

Боль и наслаждение в своем чистом виде. Как ты еще не свихнулась в эти секунды, не потеряв сознания и рассудка?