В любви, как на войне

Утро не принесло ничего хорошего. Я лежала и думала: а стоит ли вообще вставать с постели. Во рту помойка, на лице вчерашняя косметика, в мыслях разброд и шатание, а в комнате собачий холод. "Шлюха, бесстыжая девка, алкоголичка! Вот ты кто! ругала я себя из чувства долга. – Что ты вчера натворила? Разве можно так себя вести с мужчинами? С ними девушка должна быть робкой, нежной, сентиментальной, отводить глаза в сторону, а в момент интимной близости краснеть и покрываться мурашками". Я заржала.

Потом поднялась с постели, ушла в ванну, смыла несвежий грим, вычистила свою совесть зубной щеткой и нанесла легкий, неприметный, девичий макияж. Только румян положила больше, чем обычно, чтобы скрыть неестественную бледность.

Потом пошла к ребятам. Дверь в их комнату оказалась открытой. Я постучала для приличия и вошла. Олег уже проснулся и лежал на постели с открытыми глазами.

– Привет! А где Витя? – спросила я.

– Черт его знает! Не пришел, сволочь, домой ночевать. А ключей у него нет.

Пришлось оставить дверь открытой.

– Как не пришел ночевать? – я в испуге села на кровать. – А вдруг с ним что-нибудь случилось?! Мы должны заявить в милицию!

– Да не волнуйся ты так, – сказал Олег и зевнул. – Найдется. С такими, как он, ничего серьезного не случается. Сейчас приду в себя, и пойдем его искать.

Я вернулась в комнату. Олег зашел за мной через полчаса, свежий, умытый, побритый, после душа. И вдруг я ощутила странное, приятное тепло. Мне хотелось трогать его, касаться невзначай, я испытывала нелепую, ничем не объяснимую радость просто От того, что он рядом. Это было знакомое по многим опасным признакам начало влюбленности, начало всегда бессмысленно-веселое, как опьянение, Мы спустились на первый этаж, к стойке регистрации. Женщина администратор заулыбалась. Было что-то двусмысленное в этой улыбке, намек на какую-то не слишком пристойную тайну.

– Вы ведь знаете нашего товарища, – осторожно начал Олег.

– Конечно, – она кивнула с подозрительной) готовностью.

– Он сегодня ночью снял отдельный номер. Мы бы хотели узнать какой?

– Триста первый, – ответила она.

– Он был один? – спросила я.

– Не знаю, вправе ли я отвечать на подобный вопрос… – замялась администраторша.

– Все ясно, он был не один, – оборвал ее Олег. – Можно спокойно идти завтракать.

Время талончиков на завтрак уже прошло, и мы поднялись в маленькое кафе на втором этаже.

– Как ты узнал, что он снял другой номер? -спросила я Олега.

– Догадался.

В кафе мы были единственными посетителями. Нам принесли чудесную желтоглазую яичницу с зеленью, настоящими помидорами и расплавленной корочкой острого сыра сверху, миску салата, лаваш и кофе. Отличный плотный охотничий завтрак.

– Как ты думаешь, это будет безнравственно, если мы закажем коньяку с утра? – спросила я.

– Не думаю, – ответил Олег и посмотрел на часы. – Уже почти час дня. 'Когда мы принялись за яичницу, дверь в кафе отворилась, и вошел Витя. Вид у него был впечатляющий.

– Вот он! – сказала я и потянулась за коньяком.

Мы с большим интересом наблюдали, как Витя двигается по направлению к буфетчице. Шел он очень прямо, не шатаясь и в целом выдерживая направление, с преувеличенной осторожностью пьяного человека.

– Смотри, как идет! – с восхищением сказала я. – Держится молодцом.

Солнце ослепительно светило в незашторенное окно. Витя приветливо улыбнулся буфетчице по-утреннему бодрой улыбкой и сказал:

– Добрый вечер!

– Доброе утро! – осторожно поправила его буфетчица.

– Боже мой! Так хорошо вошел, и такой прокол! – сказала я, отсмеявшись.

Витя сел с нами за столик с чашкой кофе. Он явно не разделял нашего веселья.

– Ну, как вчера? – спросил его Олег.

– Не помню, – хмуро отозвался Витя. – Снял какую-то девицу, пришел с ней в номер и уснул. Проснулся, деньги из брюк исчезли. И главное, обидно, что ничего не помню, – было что-нибудь или не было. Надо бы эту девицу отловить и деньги у нее отобрать.

Я гнусно захихикала.

– Вот вы тут бездельничаете и пьете, – вдруг сказал Витя, пафосно повышая голос, – а я вчера с нужным человеком познакомился. Он полковник, очень важная шишка. Сказал, что отвезет нас в Чернокозово, в следственный изолятор в Чечне.

– Да идите вы к черту с вашим Чернокозово! – Разозлилась я. – Разве что ленивый о нем не написал. А главное, ни с кем не поговоришь без присмотра. Я торчу в этой проклятой гостинице уже второй день, ем за двоих, пью за троих и сплю, как младенец. И все это для чего? Чтобы уехать с вами в Аргунское ущелье. А теперь вы меня кидаете!

– Успокойся! – сказал Олег. – Поговорить-то с этим полковником мы можем? Просто поговорить. Полковник оказался очень странным персонажем. Он с большой нежностью относился к Вите, называл его Витюшей и сказал, что взять с собой в машину может только его одного, поскольку едет еще и охрана. Порешили, что Витя поедет в Чернокозово, а мы с Олегом улетим в горы. Позже Витя к нам присоединится.

Я вздохнула с облегчением. Больше всего на свете мне сейчас хотелось остаться с Олегом вдвоем. Третий был явно лишним.