В любви, как на войне

Жила-была девочка в городе Самарканде. Не девочка, а кусочек радуги. Милая, послушная и нежная, как овечка. С красивым и страстным именем Зарема. Родители в ней души не чаяли. А рядом жил мальчик-таджик по имени Хуршет. Дети дружили, как дружат все дети. Потом родители Заремы, крымские татары, переехали в Симферополь, где папа Заремы, которого все звали дядя Шевкет, открыл свой небольшой, но прибыльный торговый бизнес.

Время шло, торговое дело развивалось, потребовались рабочие руки. И они нашлись.

Из Самарканда в Симферополь на заработки к дяде Шевкету приехали три брататаджика, одного из которых звали Хуршет, Тот самый мальчик Хуршет, который теперь вырос и похорошел так, что девушки на улице оглядывались ему вслед.

Красивый малый. Рост метр восемьдесят, фигура как у бога, глаза как косточки сливы. Загляденье, а не парень. Работящий, веселый и вспыльчивый. В небольшом квартале Симферополя, где в одноэтажных частных домиках живут крымские татары, в основном выходцы из Узбекистана, Хуршет был, что называется, "первый парень на деревне". В этом тесном маленьком мирке соседей и знакомых о нем много толковали, много судачили.

Помните, с чего начинается трагедия Шекспира "Ромео и Джульетта"? С незначительной и вроде бы не идущей к делу влюбленности Ромео в некую Розалину. Проба сил, период ученичества в любви. То же случилось и с нашим героем. Роман со взрослой женщиной, матерью двоих детей, которая совсем потеряла голову от мальчишки и ушла от мужа. Она забрасывала Хуршета сумасшедшими письмами, шпионила за ним, ходила к гадалкам и пыталась колдовать.

Эта скандальная связь дала великолепный повод к сплетням в квартале, – ведь здесь так мало пищи для воображения.

Между тем дядя Шевкет преуспевал, – дела шли в гору. Его авторитет и влияние в мусульманской общине возрастали. Три очаровательные дочери дяди Шевкета считались лучшими невестами в районе. Каждому парню лестно было бы взять в жены девушку из такой почтенной, обеспеченной и набожной семьи. Особенной популярностью пользовалась Зарема, любимица отца, цветок его жизни. Едва опушившаяся душенька с последним розовым лучом детства на щеках. Миниатюрная нежная фигурка, внимательный взгляд красивых удлиненных глаз, улыбка солнечным зайчиком дрожит на губах. Все любили ее за приветливое ласковое обхождение, ровный нрав и послушание. Она много читала, интересно рассуждала и всерьез интересовалась религией. Но главным увлечением Заремы были цветы. Весь дом она уставила горшочками с цветами, могла часами ухаживать за ними, плакать над сломанным стеблем и всегда твердила, что цветы – как дети. И как ребенку дают монетки на мороженое, так отец дарил Зареме деньги на очередной горшочек с какой-нибудь геранью.

Жизнь, казалось, сулила одни дары. Но нельзя искушать богов длительным благоденствием, и на крепкую мусульманскую семью посыпались удары судьбы.

Сначала ушла из дому старшая дочь дяди Шевкета Динара, решительная и упрямая девушка с таким же твердым, как у отца, характером. Она и раньше огорчала семью своим своеволием, а тут влюбилась и убежала с молодым шалопаем. Этот практичный негодяй вытянул у дяди Шевкета немало денег с помощью Динары. Он даже заставил девушку оформить на него новую машину.

Зарема резко осуждала сестру. Своей любимой подруге Диане (одной ей Зарема поверяла нехитрые свои секреты) она говорила: "Как можно уйти из дому и так оскорбить отца?! Я бы ни за что не смогла так поступить. Это просто плевок им в душу".

Но беды на этом не кончились. Умер от рака мозга единственный сын дяди Шевкета, четырнадцатилетний веселый мальчик. Весь мир для родителей Заремы стал черным.

Именно тогда девушка показала себя преданной дочерью. Не раз она говорила матери: "Не плачьте о нем, мама. Ему только хуже от этого. Он сейчас ангелом летает над вами и видит ваши слезы". – "У вас есть утешение, – твердили сердобольные соседи родителям Заремы, – бог наградил вас чудесной дочерью".

Именно в ту пору в жизнь Заремы вошел Хур-шет. Они часто виделись, болтали и играли в нарды. Хуршету очень нравилась милая дочка хозяина. Иногда он оставался ночевать у них в доме.

Никто не скажет теперь, как это произошло: любовь сразила их как пуля или подкралась незаметно, как вор. Сами они считали для себя главным днем 17 октября, день их первого настоящего свидания. Никто из родни не расслышал поспешных шагов их страсти, влюбленные были осторожны. Тайна, которая напряженно встала между ними, сделала их сообщниками. Хуршет любил Зарему по-новому, как ребенка и как невесту. Чувство его было полно слепого и жаркого целомудрия. Она была девственницей и должна была остаться девственницей до свадьбы. Ни один циничный момент не оскорбил их отношений.