В Ливане на войне

Мне не спалось сегодня ночью:
Перебирал свои грехи
И думал: пафос-то воочью
Покинул вдруг мои стихи.

А ведь события в Ливане,
Их непредвиденный разбег,
Как пишут многие заране,
Войдут в историю навек.

И мне б воспеть десницу Божью
Здесь, на бейрутском рубеже,
Однако это будет ложью:
Я так не чувствую уже…

В песок прибрежный мрачно вкрапясь,
Я без жены в тоске лежал,
И весь мой пыл, и весь мой пафос
Лишь ей одной принадлежал.

Радужное

Какое ласковое утро!
Я встал, восторженно дыша.
Опять во мне светло и мудро
Поёт воскресшая душа.

И говорит, что скепсис — пакость.
Я на таком подъеме чувств,
Что даже некоторый пафос
Сегодня мне совсем не чужд.

И это не случайный опус.
На то есть несколько причин.
Во-первых, я сегодня отпуск
На двое суток получил.

Помчусь домой напропалую
В родные веси и места
И обниму и поцелую
Жену и дочку… Красота!

А во-вторых, с утра ливанцы
В своих известиях твердят,
Что из Бейрута ушиваться
Вот-вот намерен Арафат.

Идет к концу война в Ливане
Уже с учетом точных дат,
Чего, должно быть, все земляне
Так или иначе хотят.

И, в-третьих: как он ни изранен,
Сей мир, — он дорог мне и мил;
Я счастлив тем, что есть Израиль
И есть он все же, этот мир!

Мой добрый Бог, в минуты эти
Благодарю Тебя навек
За то, что просто я на свете
Живу, счастливый человек!

16 августа 1982

Стихи, сочиненные во время таможенного досмотра на Ливано-Израильской границе

Когда приходит день суровый,
В бой призывая нашу рать,
О, как решительно готовы
Мы за Израиль умирать!

Какой полны любовью все мы
К Стране — не сыщешь горячей,
Пока не ведаем проблемы,
Как обмануть ее ловчей…

В Ливане есть довольно много
Товару, что приобрести
Не прочь мы здесь и… — без налога
Его в Израиль провезти,

Надув таможню.
Уж не ново:
Любой скрываемый предмет
/От телевизора цветного
До коньяков и сигарет/

В броневики и танки спрятать
Мы так умеем мировó,
Что можешь ты, таможня, плакать —
Не обнаружишь ничего.

Как мы беречь умеем тайну!
Как ловко мы отводим взор
От мест опасных, чтоб случайно
Вдруг не открылся наш позор!

Но вот таможенные метры
Прошел ты с дрожью, невредим.
Теперь, открывши груди ветру, —
Домой!
Восторженно глядим
На наши горы, наши нивы:
Страна любимая, цвети!..
Такой мы противоречивый
Народец, —
Господи, прости!

Дóма