В логове львов

Тем не менее Жан-Пьер испытывал глубочайшее разочарование, когда с наступлением позднего вечера они с Анатолием покинули кабинет и направились по бетону аэродрома к столовой. Они поужинали отвратительными консервированными сосисками и размороженным картофельным пюре, после чего Анатолий пошел к братьям-офицерам пить водку, оставив Жан-Пьера на попечении сержанта, говорившего только по-русски. Они сыграли партию в шахматы, но, к стыду французского доктора, сержант оказался слишком сильным для него шахматистом. Жан-Пьер рано отправился спать, но долго лежал без сна на жестком армейском матраце, воображая себе Джейн и Эллиса вдвоем в постели.

Утром его разбудил Анатолий, причем его лицо с типично восточными чертами постоянно расплывалось в улыбках, от раздражения не осталось и следа, отчего Жан-Пьер почувствовал себя шкодливым ребенком, которого родители простили, хотя на сей раз он вроде бы не совершал дурных поступков. Они вместе съели на завтрак по порции каши в той же столовой. Анатолий успел к тому времени связаться с каждой из поисковых групп, которые оперативно свернули лагеря до рассвета и снова отправились в путь.

– Сегодня мы обязательно поймаем твою женушку, друг мой, – сказал Анатолий, в очередной раз просияв улыбкой.

Жан-Пьер тоже ощутил необъяснимый прилив оптимизма.

Как только они попали в свой кабинет, Анатолий опять связался по радио с отрядами. Он попросил их детально описать, что они видят вокруг себя, и Жан-Пьер воспользовался полученными описаниями ручьев, озер, ущелий и ледников в горах, чтобы приблизительно определить их местонахождение. Казалось, они шли уж очень медленно, если считать километры, преодолеваемые за час, но, разумеется, им приходилось двигаться почти постоянно вверх по очень сложным тропам, хотя те же препятствия замедляли темп бегства Эллиса и Джейн.

У каждого отряда был свой постоянный проводник, но когда они подходили к развилке тропы, где оба ответвления вели в Нуристан, им приходилось находить второго сопровождающего из числа жителей окрестных кишлаков и разбиваться на две группы. К полудню карта Жан-Пьера покрылась густой россыпью красных головок кнопок, как лицо сыпью при кори.

Примерно в полдень случилось непредвиденное событие, поневоле отвлекшее Анатолия от главной задачи. Солидный генерал в очках с позолоченной оправой, находившийся в пятидневной инспекторской поездке по Афганистану, приземлился в Баграме и решил проверить, насколько рационально расходует Анатолий бюджетные средства. Об этом Жан-Пьер успел узнать буквально за несколько секунд до того, как генерал вихрем ворвался в их маленький кабинет с сопровождавшими его озабоченными офицерами, похожими на утят, покорно следовавших за мамой-уткой.

Жан-Пьеру оставалось потом только восхищаться, насколько мастерски умел Анатолий обращаться с подобными высокопоставленными визитерами. Он вскочил на ноги с видом энергичным, но спокойным, пожал генералу руку и предложил присаживаться. Затем через открытую дверь пролаял сразу несколько приказов для подчиненных. Он коротко, но уважительно побеседовал с генералом пару минут, извинился и взялся за рацию. Перевел для Жан-Пьера ответ из Нуристана, поступивший трескучим голосом сквозь атмосферные помехи. Только потом он представил генерала Жан-Пьеру по-французски.

Генерал начал задавать вопросы, и Анатолий, отвечая на них, теперь был только рад воспользоваться утыканной красными кнопками картой Жан-Пьера. Его отчет прервал поступивший вне очереди вызов по рации от одного из поисковых отрядов, и до них донесся необычайно возбужденный рапорт, что заставило Анатолия осмелиться жестом попросить генерала помедлить с очередным вопросом.

Жан-Пьер подался вперед, сидя на самом краю жесткого стула и с нетерпением дожидаясь перевода.

Командир группы завершил свое сообщение. Анатолий спросил его о чем-то и получил немедленный ответ.

– Что они нашли? – выпалил Жан-Пьер, не в силах больше ждать молча.

Анатолий сначала проигнорировал интерес француза и общался только с генералом. Наконец он повернулся к Жан-Пьеру.

– Они обнаружили двоих американцев в кишлаке Атати, расположенном в главной долине Нуристана.

– Великолепно! – воскликнул Жан-Пьер. – Это точно они!

– Надеюсь, что так, – отозвался Анатолий.

Жан-Пьер не понимал отсутствие всяких эмоций в словах Анатолия.

– Конечно же, это они! Просто ваши солдаты не умеют понять различия между американцем и англичанкой.

– Ты прав, не умеют. Но главное в другом. Мне доложили, что у них нет ребенка.

– Нет ребенка?

Жан-Пьер нахмурился. Как такое могло быть возможно? Неужели Джейн оставила Шанталь в долине Пяти Львов на воспитание Рабии, Захаре или даже Фаре? Это представлялось чем-то абсолютно невероятным. Или же ей удалось спрятать малышку в том же кишлаке Атати незадолго перед тем, как она и Эллис попали в руки поискового отряда? Но и это выглядело неправдоподобно. Материнский инстинкт Джейн диктовал ей необходимость держать младенца как можно ближе к себе даже в минуты опасности.

А вдруг Шанталь уже умерла?