В ловушке

— Я не могу этого делать, — сказал он, — не имею права. Но мы еще поговорим на эту тему. Скажем, завтра, по пути домой. Согласна? — Как только Янина уйдет, к нему подсядет Юлия.

Девочка кивнула. У нее красивые глаза. Верно ли то, на что намекал Шредер? Что она балуется наркотиками? Юлия как-то рассказывала ему, что в этом возрасте перепробовала все и считает это вполне нормальным. Тут все дело в откровенности, — сказала она тогда. Хотя он предпочел бы, чтоб в данном случае она обошлась без нее.

Она вышла из кабинета, не удостоив его даже мимолетным взглядом. Стала подниматься по лестнице. Красная юбка вилась вокруг ее ног.

Йон захлопнул книгу и прошел в зал. Навстречу выходили ребята. Он оставил без ответа их просьбы продлить танцы еще на полчаса. Вместо этого пожелал спокойной ночи.

Концельманн подметал раздавленные чипсы, Лука и Тимо все еще возились с музыкой. Шредер сунул им под нос часы.

— Давайте, друзья, закругляйтесь. — Он вручил Йону коробку с оставшимися кульками. — Это мы раздадим завтра в автобусе. Все пока что под контролем, слава Богу. Как ты? Прочел книжку?

— Почти. — На самом деле он не одолел и трех страниц. — Как ты считаешь, они скоро успокоятся?

Шредер лишь пожал плечами:

— Учащийся, как биологический вид и социальный тип, непредсказуем. Завтра я тебе все-таки расскажу, что они откололи в последнюю ночь в Праге, хочешь ты этого или нет. Между прочим, Юлия уже ушла к себе, если ты ее разыскиваешь. У нее заболела голова. Ты тоже выглядишь довольно говенно, позволь тебе заметить.

— Слишком мало спал, — ответил Йон. — Ты ведь в бассейне наверстал по меньшей мере два часа.

— Да уж, пока ты пялился на старорежимный купальник Юлии, — усмехнулся Шредер. — Меня-то он не интересовал. Впрочем, ты тоже придавил клопа, когда мы играли в волейбол. Мы ведь оба с тобой уже не мальчики. — Он пропустил Тимо и Луку в дверь, Тимо размахивал неоново-зеленым чемоданчиком, вероятно с его личными компакт-дисками и кассетами.

— Спокойной ночи, — сказал Шредер. — Музыка была классная, честное слово. Но теперь никаких глупостей, уясните это себе.

Тимо насмешливо скривил лицо.

— И вам того же.

— Мы не будем, — пообещал Лука.

Наконец Концельманн подмел все крошки и высыпал в мусорное ведро. Йон и Шредер ждали его у двери.

— Давайте еще минутку посидим перед домом? — предложил Шредер, когда они втроем шли через холл.

— У меня в комнате есть бутылка виски, — сообщил Концельманн.

Шредер присвистнул:

— И ты говоришь об этом только сейчас? «Скотч» или «Бурбон»?

— «Айриш Молт», — ответил Концельманн. — Жалко, что Юлия уже ушла спать.

Шредер на ходу толкнул плечом Йона:

— Верно мыслишь, Маркус! Без Юлии даже «Айриш Молт» покажется вдвое хуже.

— Не обижайтесь на меня, — сказал Йон, — но я лучше немного почитаю. И не забывайте: сегодня последняя ночь. Так что не набирайтесь.

— Слушай, Йон, приятель. — Шредер остановился перед их дверью. — Нельзя же так! Стаканчик. Ну хотя бы половинку.

— В другой раз выпью с удовольствием. — Он нажал локтем на дверную ручку, поставил коробку внутрь у косяка и закрыл дверь. Подождал немного, не войдет ли Шредер, чтобы продолжить свои уговоры, потом рухнул на постель.

Значит, у нее головная боль. Можно дать гарантию, что это только предлог. Вероятно, она мучается и переживает, как и он сам. После случая в «Мамма Леоне» ей понадобилось несколько часов, прежде чем она отошла и перестала злиться. Пожалуй, он ей позвонит. Предложит поговорить еще раз.

Его мобильный телефон торчал из кармана брюк, в которых он был нынешним вечером. Йон набрал номер Юлии и нажал на зеленую кнопку. Подождал. «Абонент временно недоступен».

Он швырнул трубку на стол. Мобильник заскользил по столешнице и упал на пол. Йон даже не захотел его поднять.

Он опять рухнул на постель и закрыл глаза.

40

Проснулся он от назойливого звона комара, включил светильник над кроватью и взглянул на часы: без пяти два. Шредер спал в своей постели, повернувшись к Йону расцарапанной голой спиной.

Йон снова выключил свет и некоторое время лежал неподвижно. Обе створки окна были широко распахнуты, но воздух не стал от этого прохладней. Пахло виски. Комар полетел к Шредеру. Вот и хорошо, на расцарапанной спине для него найдется достаточно места.

Нужно все-таки переодеться в пижаму. Но до этого, пожалуй, принять душ. Рубашка пропотела. Старик Пустовка как-то раз утверждал, что в тяжелые годы его волосы однажды утром примерзли к подушке. Так трудно жили — ни пожрать нечего, ни в печку бросить. Вероятно, тогда он и начал лысеть, старый кавалерист. Волосы он потерял все, зато бабки приобрел.

Удалось ли заснуть Юлии? И все ли спокойно у школьников? Надо, пожалуй, сделать еще один контрольный обход.