Въ лто семь тысячъ сто четырнадцатое… (СИ)

Узнав, что Фроловская башня взята и с минуты на минуту мои люди могут оказаться у дворца, свежекоронованный Шуйский-старший отчего-то решил, что сумеет укрыться от наказания под церковными сводами и бросился в Успенский собор. Там, его и отыскали, стоящего на коленях перед алтарём и истово читающего молитвы. Мешать грешнику каяться никто, разумеется, не стал. Вот только голова Кирилл Огарёв, прознав об этом, перекрыл все выходы из собора, включая и тот, который вёл из крипты, стрелецкими караулами, чтобы никто не мешал молитвам путчиста. А вокруг Шуйского встали четверо молодцов поздоровее, хоть и безоружных, — чай, не басурмане какие, чтобы в храм с саблями да пищалями врываться — но из тех, про кого говорят: «кулаки пудовые». Время шло, стрельцы сменялись, чтобы потрапезничать и передохнуть от молитвенного бдения, а мятежный боярин всё не останавливался. Лишь к исходу второго дня молитв Шуйский-старший повалился на пол, лишившись чувств от голода, жажды и страха, после чего был бережно поднят на руки и выдворён из храма в отдельный чулан-одиночку без окон…

Дмитрия Шуйского, раненого в шею шальной пулей во время боя в Кремле, опознали и также поместили под стражу, хотя в его горнице окошко всё-таки имелось. Всех прочих пленных мятежников, которых набралось больше сотни, загнали в поруба до окончания следствия. Семьи замешанных в заговоре бояр и дворян я распорядился заключить под домашний арест, предварительно обыскав их жилища и изъяв все бумаги до богослужебных книг включительно, оружие, деньги и ценности — чтобы не возникло желания бежать. Это бедняку-работяге терять нечего: накрутил онучи, затянул поясок, да пошёл волю искать на Дон или в Сибирь. Руки-ноги есть, голова на месте — на хлебушек завсегда добудет. А богатеи эмигрировать без денег не привычные. Да и кому они без нужны в заграницах без своих капиталов?

[1] Драгоман, толмач — переводчик

[2] Юшман — дорогой кольчужно-пластинчатый доспех, прикрывающий грудь и живот (а часто и спину) воина «чешуёй» из горизонтально расположенных стальных пластинок, бока же и рукава при этом оставались кольчужного/пансырного плетения

[3] Guerrier — воин (фр.)

[4] Arme — оружие (фр.)

[5] М. Татищев во время правления Василия Шуйского выполнял обязанности, аналогичные тем, которые рейхсминистр пропаганды Гёббельс выполнял при Гитлере, за что был боярским царём обласкан. К слову, большинство пропагандистских «грамоток», очерняющих предыдущего царя, вышли из-под его пера: в условиях отсутствия телевидения, радио и газет победившие мятежники активно старались настроить против покойного широкие народные массы и представить себя не цареубийцами, а тираноборцами. Впрочем, жизнь Татищева закончилась безрадостно: в очередной раз изменив (на этот раз Шуйским, попытавшись перебежать к воеводе Тушинского вора Яну Керножицькому, чтобы помочь тому захватить Новгород) он был схвачен и по приказу одного из лучших русских воевод Смутного времени князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского отдан на расправу воинам, которые в прямом смысле растерзали трижды изменника.

[6] Подробнее об этом можно почитать в мемуарах Густава Мюллера, служившего в Panzer-Propagandakompanie №693 «Жизнь через объектив», вышедших в ФРГ в 1960-х и частично перепечатывавшихся тогда в советской прессе.

[7] к ERудитам: реальные исторические факты. Вот только в нашей истории ударивших во фланг банде стрельцов рядом не оказалось.

12

Степан