Солдаты были ему нужны лишь для того, чтобы отпереть камеру, а потом он легко убедит их оставить его одного, переключит их внимание на то, чтобы схватить остальных. И он снова сбежит.
Но почему он просто не заставил меня отпереть эту дверь? Зачем было ждать, зачем действовать таким сложным путем?
– Ты не контролировала себя? – спросила доктор Грей. – Но кто тогда?
Я пристально посмотрела на нее и окончательно все поняла. Клэнси хотел, чтобы мы ее нашли. Чтобы мы привели ее сюда, довершили то, что он начал. И да, она была права – он никогда бы ее не убил.
Он заставил бы меня это сделать за него.
Я отвела взгляд. Скоро она узнает, что я не смогу выполнить наш договор.
– Лилиан, идем, – позвала ее сенатор Круз. – Мне нужно забрать Розу… детей… Руби пойдет с нами, верно, Руби?
Но Лилиан Грей не сдвинулась с места – она хотела остаться. Здесь. Тогда сенатор крепко взяла ее за руку и повела к двери.
Я подбежала к доске, стоявшей у стены, стерла с нее все записи, сорвала спутниковую фотографию Термонда, сложила и бросила Вайде.
– Пожалуйста, – я умоляла ее и Толстяка, – соберите детей, уведите их – мне нужно заняться Клэнси, но я скоро вернусь. Ребята…
Оружия у нас было мало: дети, которые отправились к водоочистным станциям, в качестве меры предосторожности забрали большую часть пистолетов. На территории Ранчо нас осталось немного – в основном дети из Оазиса, которые были еще слишком неопытны, чтобы выходить наружу. У нас не было времени, чтобы их обучить.
– Если ты думаешь, что я тебя оставлю, ты выжила из своего чертова ума! – заявил Толстяк.
Я с силой сжала его руку так, что даже обломанные ногти впились в его кожу.
Темные глаза Вайды вспыхнули, когда она вцепилась в локоть Толстяка и силой потащила из комнаты.
– Прямо за нами?
– Прямо за вами.
Я выбежала из компьютерного класса, проскочила двойные двери и замерла. Неестественную тишину в коридоре нарушил чей-то надрывный голос. Я узнала его, и меня охватил ужас.
Я бросилась к архиву. Дверь была уже отперта и оставлена приоткрытой. Я думала только о том, что происходит внутри, и я уже не могла различить, действительно ли тихий гул, который я слышала в отдалении, был ревом двигателей вертолетов или существовал лишь в моем обезумевшем воображении.
– Ты обещал! Ты обещал, что не станешь делать этого снова!
Я пронеслась по тесному коридору, влетела в открытую дверь и оказалась свидетелем выяснения отношений, которое было в самом разгаре.
Всегда идеально прилизанные темные волосы Нико теперь торчали в разные стороны, особенно на затылке. Вцепившись в них, он ходил взад-вперед вдоль камеры Клэнси, его лицо раскраснелось, будто он плакал.
– И ты сделал это с ней! Как ты мог причинить вред Руби?
Клэнси сидел на кровати, скрестив ноги. Он выглядел озадаченным, но спокойным, будто то, что происходило перед ним – Нико, бившийся в истерике, – вообще его не касалось. Когда я вошла, он посмотрел на меня и выжидательно скрестил на груди руки. Слава богу, Нико не стал входить в камеру, но я увидела у него в руках копию ключей – тех же, что и у меня.
«
– Руби… он не должен так просто отделаться! Не должен! – В его глазах стояли слезы. – Ты должна заставить его уйти, просто дай ему уйти, пока…
– Наконец-то, – обратился ко мне Клэнси. – Пожалуйста, не могла бы ты убрать его отсюда? У меня и без него мигрень.
– Если у тебя сейчас болит голова, представь, как она будет себя чувствовать, когда я оторву ее от твоей шеи, – прорычала я.
Клэнси ухмыльнулся, окинув меня оценивающим взглядом, с ног до головы.
– Похоже, у тебя была интересная ночь.
– Заткнись!
Я была уверена, что Клэнси начнет все отрицать и заявит, что Нико сошел с ума. Но Клэнси даже не стал скрывать легкую улыбку, притаившуюся в уголке его рта.
– Я и правда заставил тебя прийти туда, не так ли?