В лучах заката

– Все не в порядке! – выкрикнул он. – Перестань это говорить! Нет! Я не вернусь! Мне нужно сказать Гарри и… и маме, о боже, мама…

– Пожалуйста, позволь мне прийти за тобой, – умоляла я.

– Я не могу вернуться, ребята, не могу вернуться к вам… – К моему горлу, скручивая желудок, гигантской волной поднималась тошнота. Голос Лиама начал пропадать. – Связь прерывается, у меня больше нет денег…

– Лиам? Слышишь меня? – Паника ужалила меня, словно у меня в голове был целый осиный рой.

– …я знал, что это случится… проклятье… ты… прости меня… Руби… прости…

Когда ей удалось просочиться мимо всех? А может, она, такая маленькая и тихая, все это время находилась здесь, а я и не заметила. Зу забрала у меня телефон, она приложила его к уху и повторяла снова и снова, своим нежным, как колокольчики, голосом:

– Не уходи, пожалуйста, не уходи, вернись, пожалуйста…

Я услышала гудки. Я услышала этот звук, увидела, как телефон выскользнул у нее из рук, и поняла, что все кончено. Толстяк опустился рядом с ней на пол, и Зу вцепилась в него, уткнувшись лицом в его плечо.

– Пойдем, тебе нужно попить. Подышать. И что-то…

– Я выйду наружу и найду его, – сказала я.

– Я пойду с тобой, – быстро добавила Вайда. – Нико может отследить звонок.

– Ты не можешь, – мягко возразил Толстяк. – У тебя много обязанностей здесь.

И что? – хотела закричать я. Мне хотелось рвать на себе волосы, одежду, но я не могла, не могла, черт побери, потому что Коул связал меня этим дурацким обещанием. «Позаботься тут обо всем, босс». Позаботься обо всем». Кейт и Гарри появятся только через два дня. Мне нужно было… Нужно было сказать остальным.

Он доверил тебе это. Он думал, что ты справишься. Ты должна справиться.

Я должна. Коула больше нет, и если Лиам не вернется, тогда я отвечаю за все и я должна сказать остальным. Я должна остаться здесь и держать все под контролем.

– Дайте мне минуту, – сказала я. Мне нужна была только одна минута. Я быстро дошла до старой комнаты Кейт и захлопнула за собой дверь. В темноте я нащупала край узкой кровати, той, на которой мы спали прошлой ночью с Лиамом, и опустилась на нее. Я ощупывала грубые простыни, пока не ощутила мягкую ткань толстовки, которую он забыл. Я зарылась лицом в эту ткань, впитывая его запах, а потом наконец вложила все свои чувства в безмолвный, обжигающий горло вопль.

Зачем им понадобилось туда входить? Как мне справляться теперь? Почему я не расспросила подробнее об их плане – я же знала, кто передал нам эту информацию?

Ответом была лишь жуткая тишина, лишь давящая тьма.

Клэнси.

Он знал, что так случится – сделал на это ставку. Он показал Коулу лагерь, внедрил эти изображения в его сознание, зная, что Коул по природе своей не сможет не отреагировать, увидев, как ужасно обращаются с такими же, как он. Коул зациклится на этой мысли, забыв оценить реальные шансы на спасение. В конце концов, сколько раз ему удавалось сделать невозможное?

У него не было ни малейшего шанса.

Эти слова вспыхнули в моем сознании. Я покачнулась, ощутив горячий, опаляющий жар, который прокатился от висков до затылка. У меня помутилось в глазах, дверь передо мной превратилась в две, а затем в четыре. Я скорее увидела, чем почувствовала, как моя рука поднимается и берется за ручку. И чем ближе я подходила, тем дальше я оказывалась: кто-то постоянно тащил меня назад, назад, назад…

Это было последнее, что я запомнила, прежде чем мутная тьма превратилась в серый шум помех, поглотивший меня, а иглы и шипы помчались по моей крови.

Когда я снова очнулась, в моей руке был пистолет, и он был нацелен в голову Лилиан Грей.

Глава двадцать вторая

…ДЕЛАЕШЬ? ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ…

– Руби, очнись!

– Не делай этого… прекрати. Руби… СТОЙ!

Я плыла под водой, так глубоко, где уже не было ничего – лишь нежная прохладная темнота. Мне не нужно было двигаться, я не могла говорить, отдавшись спокойному течению, и оно увлекало меня туда, куда я хотела. Оно тащило меня за собой, и я охотно плыла, наслаждаясь этим чувством. Это было лучше, чем боль.

– посмотри на меня! Посмотри на меня! Руби!

Волны заглушали голоса, и они превращались в протяжный, долгий гул. Слова заполняли промежутки между ударами сердца, мерное тук-тук, тук-тук, тук-тук у меня в ушах. Я не хотела, чтобы меня здесь нашли.

Конфетка. Эй, Конфетка.

В поисках источника этих слов, я встрепенулась, заставив онемевшие мышцы двигаться.

Позаботься обо всем, ты здесь босс.