V LUChShEM VIDE

Мои слова застряли в горле, а я старался вытолкать их, чтобы сказать что–то, хоть

что–нибудь, что сможет оправдать то, что я натворил, но ничего не выходило.

– Дилан?

Я уронил руку на свое бедро и с силой вцепился в него.

– Да?

– Ты ничего не должен мне объяснять.

Я выпрямился на диване, моментально насторожившись от этих слов.

– Я понимаю, каково это, когда нужно личное пространство, чтобы справиться с

эмоциями, особенно, когда ты настолько ошарашен чем–то, как ты вчера. Если на то пошло,

то я должен извиняться перед тобой.

А? Я не мог поверить в то, что слышал. Я тут стараюсь придумать лучший способ

извиниться перед этим мужчиной, за то, что обращался с ним, как с полным дерьмом, а он

занялся извинениями передо мной…за что? За беспокойство?

– Было очевидно, что Солнышко сказала тебе что–то, что расстроило тебя, а вместо

того, чтобы дать тебе пространство, я повел себя, как долбанный журналист, пытающийся

добыть сенсацию, – он невесело рассмеялся. – Иронично, не правда ли? Впервые я захотел

узнать информацию о тебе, которую ты не хотел рассказывать, и я надавил. Я вел себя, как

стервятник. Полагаю, я научился этому от окружения. Печально, что это единственный

пример, из которого мне пришлось подчерпнуть.

– Эйс, – я вздохнул и уронил голову на руки. Только когда я подумал, что он не может

еще сильнее подходить мне, этот парень доказывал обратное. – Не мог бы ты позволить мне

почувствовать себя сволочью хотя бы десять минут?

– Я на сто процентов уверен, что ты мучаешь себя всю ночь, насколько я знаю. Я

прав?

Он прав, проклятье. Но от факта, что он так хорошо меня знал, уголок моих губ

дрогнул.

– Возможно.

– Мхмм, я так и подумал. Ну, у тебя есть еще десять секунд, чтобы поматерить себя, а

потом придется остановиться.

Я нахмурился и посмотрел на часы на своем телефоне. Было только начало первого.

– Почему? Что произойдет через десять секунд?

Тук, тук, тук.

Моя голова дернулась к входной двери, и когда я поднялся на ноги, Эйс произнес:

– Ты откроешь дверь, пригласишь меня внутрь и пожелаешь хорошего дня.

Мой пульс зачастил от понимания, что здесь Эйс. Он стоял у моей входной двери. Он

не порвал со мной и не послал меня.

Когда я посмотрел в глазок, я увидел здоровенного парня с длинными, светлыми

волосами, в бейсболке и очках, который стоял на моем пороге. На нем была фланелевая

рубашка поверх белой футболки и шорты, а в руке – самый большой, самый яркий букет

цветов, который я видел за всю свою жизнь.

Я поднес свой телефон обратно к уху и сказал:

– Ну, не знаю. Тут какой–то парень возле моей двери с букетом. Кажется, я должен

впустить его и поцеловать его, вместо пожелания доброго дня.

– Открывай дверь, Дилан, – приказ был грубоватым, и каким–то образом я понял это

через глазок, что под очками взгляд Эйса, наверняка, прожигал дыру в моей входной двери. –

Я хочу поцелуй и помириться.

Боже мой, можно подумать я бы смог или захотел противостоять этому хоть когда–

нибудь. Завершив вызов, я отодвинул задвижку на двери, и когда открыл ее, все напряжение,

которое, казалось, скопилось во мне, ослабло, потому что Эйс был здесь. Он действительно

был здесь, стоял передо мной. В смешной маскировке и все такое.

– Входи, – сказал я и отступил в сторону, когда он вошел.

Когда Эйс оказался внутри, а я запер дверь, я повернулся и увидел, как он снял очки,

но не парик и ужасную фланель. Возможно, он не планировал оставаться, в конце концов.

– Это тебе, – произнес он, вручая мне яркий букет желтых, сиреневых и розовых

цветов. Они были забавными и красивыми, и Эйс выглядел так неловко, когда дарил их мне,

из–за чего это жест ценился еще больше. Я забрал их и зарылся носом в красочные лепестки.

Когда я поднял свой взгляд над композицией, я заметил бледный румянец, который вспыхнул

на его щеках, как будто он был доволен моей реакцией.

– Спасибо, – прошептал я, растроганный тем, что он решил сделать что–то такое

милое, как принести мне цветы. Кто ж знал, что Эйс Локк такой чертов романтик? – Они

красивые.

– Я не был уверен, что тебе понравится…

– Мне нравится, – ответил я, надеясь, что убедил его. А затем я шагнул ближе к нему и

опустил цветы. Я положил руку на его грудь и смотрел прямо в его глаза, когда произносил:

– Прости меня за то, как я обращался с тобой вчера.

Эйс открыл рот, чтобы ответить, но я покачал головой и приложил палец к его губам.

– Я не должен был срываться на тебе. Ты просто волновался и пытался понять, что

происходит. Но…

Эйс обхватил мое запястье и сократил оставшееся расстояние между нами, а потом

поцеловал меня в лоб, проклятье, он перешел от неуверенности к нежности в мгновение ока,

от чего мои эмоции вышли из–под контроля.

– Ты не был готов. Я должен уважать это.

Я поднял на него взгляд, и мягкое выражение его глаз заставило меня безудержно

пронестись от увлеченности этим мужчиной к опасной близости к слову, которое я всегда не

решался использовать. Но вместо того, чтобы признать это, я подергал за длинную прядь