В мансарде (СИ)

  - Может, мы лапы не так вылепили? - наконец сказала Даша, погладила Тяпу и строго сказала, приставив палец к её носу: - Стоять, моя хорошая, стоять.

  Тяпа встала и, глядя мимо пальца в глаза Даше, замерла.

  - Лапы, как лапы, - сказал Алексей, - но давай их сделаем посуше, подлиннее, саму лапу полегче.

  - И вот тут надо поуже, - Даша утянула пальцем мышцы на бедре собаки.

  Никитин повторил то же самое на второй лапе. Сам же опять поманил собаку конфетой. Они оба уставились на Тяпу. Та лишь мотала как заведенная хвостом.

  - Ну ладно, хватит экспериментов. Надо услышать вердикт Коли, может, она вообще не похожа на Тяпу. А может, она только с ним будет танцевать.

  Даша молча кивнула. Погладила Тяпу осторожно, пальцем, улыбнулась.

  - Если не понравится, принеси назад, надо будет переделать, - сказала, вскинув глаза.

  - Хорошо, - рассмеялся Никитин. Лицо Даши было перепачкано пластилином.

  5. Николай

  Николай помнил солнечный зимний день и лицо Варвары Ильиничны, когда он появился на свет. Женщина, лепившая его, с улыбкой смотрела на снег, летевший за окном.

  - Мороз и солнце - день чудесный, - сказала она, - так и хочется глупо и восторженно воскликнуть "как я люблю зиму", но я не люблю зиму.

  Женщина рассмеялась. Коля увидел морщинки-лучики, разбежавшиеся вокруг глаз. Лицо было таким, что на него было интересно смотреть. Выражение его постоянно менялось. Коля пошевелил рукой.

  - Ой, он уже двигается! - воскликнула женщина. - Ну почему вы оживаете?

  Она говорила очень громко, Коля зажмурился. Кто-то ещё рядом ответил гораздо тише:

  - Что же тут удивляться, Варвара Ильинична, если мы все оживаем. Вот и этот... Кто он будет?

  Женщина, которую голос назвал Варварой Ильиничной, поставила Колю на ноги.

  - Пусть он будет почтальоном, будет разносить газеты. Ведь у нас есть свой редактор. И поздравления, письма... Нам обязательно нужен почтальон! У него будет собака. А зовут его... Николай.

  Собаку женщина слепила тут же. Ловко выделила голову, лапы. Размазала по чёрному белые пятна - на груди, лапах, немного на морде. Ухо одно торчало, одно было внимательно прижато.

  - Самая обычная собака. Тяпа, - улыбнулась Варвара Ильинична.

  Коля крутил головой по сторонам, разглядывая сидевшего на строгалке человека с большой пухлой сумкой. За окном летели, кружились, падали белые клочки, похожие на пятна на его собаке.

  - Снег не кончается, - сказала Варвара Ильинична, - наверное, всё-таки ляжет.

  Николай смотрел на собаку, которая уже пыталась прыгать, а задние лапы были "едва намечены" - смеялась Варвара Ильинична.

  - Поставлю я сегодня "Бегущую по волнам". Как вы на это смотрите, доктор?

  - Отличная идея, сударыня! Только делайте тише, прошу вас.

  - Тогда слышно шуршание иглы по пластинке. Но так даже лучше, уютнее.

  Коля всё стоял на столе, крутил головой, шагнул вправо и вернулся на место. Он смотрел, как женщина с морщинками-лучиками вокруг глаз достала большой бумажный конверт, вынула чёрное что-то и поставила это что-то на что-то. Послышался треск, шуршание и раздался голос. Теперь все молчали. Варвара Ильинична лепила, доктор смотрел, подперев рукой подбородок. Собака лежала у ног. Николай стоял, не шелохнувшись, вытянув руки по швам. Он пока ничего не мог, ноги были как ватные. Но они были не нужны. Николай просто слушал.

  6. Айболит Пётр Иванович

  Пётр Иванович считал себя первым появившимся на свет, то есть, как назвала это хозяйка мира, - первым ожившим. Правда, на это претендовали и Степан, и Варвара, и Голубев, но Пётр Иванович лишь недоверчиво крутил пальцами: "Да нет же, нет! Ведь тогда была такая тишина, все только и знали, что стоять, молчать и смотреть. Заговорил я точно первый..." - думал он.

  Варвара Ильинична вылепила его обычным доктором - округлое лицо из пластилина белого цвета, который она смешивала с небольшим количеством красного.

  Иногда вместо красного в ход шёл коричневый, совсем чуть. Кофе с молоком. И тогда человечек становился смуглым. А однажды она к получившемуся "кофе с молоком" добавила капельку зелёного, и грек Платон, хозяин лавки с амфорами, стал похож на оливку. Варвара Ильинична лепила и говорила, рассказывала доктору, объясняла, что делает и почему.

  И теперь он на правах старожила рассказывал Никитину истории жителей. "Да что там рассказывать. Тот появился под Новый Год, а этот, кажется, в субботу. Один живёт на Весенней улице, другой на улице Философов. Этого звать Пантелеев, а ту Ассоль..."

  - Что? Та самая Ассоль? У мамы, кажется, были "Алые паруса" и на пластинке.

  - Ассоль работает гувернанткой у аптекаря Голубева, - быстро ответил Пётр Иваныч, - Голубев постоянно жалуется, что она рассказывает детям о вымышленных странах. Он уволил её. Потому что младший Голубев теперь мечтает стать капитаном. Но где у нас моря? Н-да, мечты, знаете ли, должны быть реальными.

  - Мечта реальная, - улыбнулся Никитин, - звучит не очень.

  - Но и засорять детям голову несбыточным нехорошо. А потом депрессии и уныние, срывы, и, упаси бог, суициды.