В медном говоре колоколов

«Здесь и зависть, и чёрная злость…»

Здесь и зависть, и чёрная злость,

Здесь и годы мои безвременья,
Всё, что подло однажды сбылось,
Как ума роковое затменье.
Не о памяти горькой скорбя,
Открывается дух от полёта —
Растащили по кочкам тебя,
Комариное наше болото!
И звенит комариный народ,
Всюду ищет привычную пищу
И в меня свои жала вопьёт,
Если только по крови отыщет.

«Божий вечер. Рождество…»

Божий вечер. Рождество.

Душ единое родство.
Я с ногами на диване.
Печка полнится дровами.
А на улице мороз
Любопытный тычет нос
В наши старенькие окна.
Закрываюсь в мамин локон
Раскрасневшейся щекой.
Тёплый, радостный покой…
Патефон, скрипя, поёт —
Пятьдесят четвёртый год.

«Поддержи меня, Держава…»

Поддержи меня, Держава.

Ведь страна не стала ржавой.
Ведь народ не стал уродом —
Власть наживы над народом.
Лживы подлые «герои»,
Землю праведную роют,
Предают отцов и дедов,
Бесовскую страсть изведав.
Старики свечами тают,
В переходах голодают.
Злыми играми неистов
В мире царствует Антихрист.
Но его уходит время…
Прорастает божье семя
В русских душах избиенных.
Страшен суд за убиенных,
За растленных властью тьмы.
Православны братья, мы!
Духом святым величава —
Поддержи меня, Держава!

«Да отступят печали и беды…»

Да отступят печали и беды,

Распадётся над Родиной тьма.
Я её беспросветье изведал,
Хорошо, не сошёл в ней с ума.
И сума приготовлена, чтобы
По Отчизне скитаться бомжом,
Постигая несытой утробой
Демократии радостный жор.

«В телевизор наблюдаю…»

В телевизор наблюдаю

За потоком новостей
И впускаю иногда я
В дом непрошеных гостей.
Ни замков не вскрыв, ни рамы,
Вмиг в квартире – вот те на!
Прямо в душу прыг с экрана —
И душа осквернена.

«И зверполе, и гномов неспешный поход…»

И зверполе, и гномов неспешный поход,

О добыча земли, в ковылях – теплоход.
Первобытная тварь разлеглась у руля:
Что случилось с тобой, дорогая земля?
Ощетинилась копьями вражия цепь.
В изначалии это? А может, в конце?
Чьей жестокой рукой остановлен прогресс?
Птеродактиль кружит над руиной АЭС.

«Дозревает майский вечер…»

Дозревает майский вечер.

Разбросал закат хоругви.
Долетает издалече
Эхо дальнее округи.
Кто смеётся или стонет
За чертой небесной вехи?
Что душа родная вспомнит
В этом плаче или смехе?
Я открыт твоим просторам,
Бесконечная равнина,
Ощутив с немым восторгом,
Как душа тобой ранима.

Геометрия любви

Лес. Докучливые мошки.

Голубой дугой река.
Равнобедренные ножки,
Оголённые слегка.
Извелась бедняжка Катя,
Прижимаясь так и сяк,
От того, что падший катет
Не поднимется никак…
И не замкнут треугольник,
И бранится где-то мать…
Кавалер ведь алкоголик —
Это надо понимать.