В места не столь отдаленные

Смертельный удар «Сибирской газете» нанёс попечитель Западно-Сибирского учебного округа В. М. Флоринский, заявивший министру внутренних дел, что при существовании «Сибирской газеты» он не ручается за спокойствие студентов в открываемом в Томске университете.

Университет был открыт 22 июля 1888 г., а через два дня «Сибирская газета» прекратила своё существование.

Так, по выражению П. М Макушина, «нетопыри и совы, не выносящие дневного света, забили тревогу и задушили газету».

За три года подневольного пребывания в Томске К. М. Станюкович опубликовал на страницах «Сибирской газеты» роман-памфлет «Не столь отдалённые места», а также стихи, очерки и фельетоны. Многие из этих материалов написаны с таким обличительным накалом, с каким ему ещё не удавалось выступать раньше.

О деятельности «Сибирской газеты» и выдающейся роли К. М. Станюковича, которую он играл на её страницах, очень убедительно свидетельствует начальник томского жандармского управления. В политическом обзоре за 1886 год он писал:

«…„Сибирская газета“ направления крайне вредного, в ней обсуждается деятельность как местной администрации, так и вообще распоряжения правительства, причём статьи пишутся в таком тоне, что подрывают авторитет различных правительственных учреждений и лиц… В состав редакции входят многие политические ссыльные, в особенности же в ней выдающуюся роль играет ссыльный по приговору особого присутствия правительствующего сената Волховский и административно-ссыльный — бывший издатель журнала „Дело“ — Станюкович»[8].

Роман «В места не столь отдалённые» писался в ходе этой борьбы и был одной из наиболее острых её форм. Как свидетельствует С. Л. Чудновский, Константин Михайлович «посещал наши редакционные собрания и по нашему предложению согласился писать для газеты роман-фельетон из местной жизни („Не столь отдалённые места“), в котором задумал изобразить характерные типы уголовно-ссыльного элемента Сибири»[9].

Публикация романа началась с воскресенья 7 сентября 1886 года, когда были написаны только первые главы. С этого дня почти каждое воскресенье за подписью «Н. Томский» читатели «Сибирской газеты» находили продолжение понравившегося им романа. Правда, роман до конца напечатать не удалось. Газета была закрыта, и роман прервался на середине XXX главы.

Главный герой романа — Евгений Невежин. Читатель впервые знакомится с ним в зале Петербургского окружного суда. Судья, прокурор, жадная до судебных сенсаций публика, привалившая сюда, как на театральное представление, пытаются узнать тайну выстрела, который привёл этого молодого человека, сына генерал-майора в отставке, на скамью подсудимых. Евгений сознался в покушении на жену, и вот неизбежное свершилось: приговор — трёхлетняя ссылка в «места не столь отдалённые».

К. М. Станюкович показывает Евгения как типичного представителя среды «порядочных молодых людей»:

«В жизни Евгения не было ничего ужасного с точки зрения обычной светской морали. Он жил, как все живут, то есть те, кому с детства он привык подражать, считая именно эту жизнь идеалом человеческого счастья».

После окончания лицея для Евгения начался какой-то «непрерывный праздник». «Два-три часа бездельничания в канцелярии, кутежи в модных ресторанах… балы, рауты… угарная, бесцельная жизнь». Вся эта суета требовала больших денег. Евгений запутался в долгах, и перед ним предстала дилемма: или пуля в лоб, или женитьба на богатой. Невежины не стреляются, они женятся. Жена, «страшная, как грех», оплатила долги, но супружеская жизнь была для Евгения адом, и он стрелял в жену. Так Невежин очутился в Западной Сибири, в Жиганске.

Невежин и в сибирских главах романа остаётся центральным героем. Но читателю ясно, что его похождения в Жиганске для писателя лишь повод, чтобы показать деятельность генерал-губернаторов, уголовно-ссыльных — «бубновых тузов», и то главное, ради чего, по сути дела, написан роман — общественно-идейную борьбу прессы двух лагерей.

Теперь в роман входят новые герои. Он обрастает злободневными эпизодами, приобретая ярко выраженную окраску романа-памфлета.