В метре друг от друга

Мы идем дальше и наконец входим в парк, встречающий нас огромным прудом. Гирлянды сияют чуть дальше. Лунный свет отражается от застывшей глади, темной и красивой. Оглянувшись, вижу, что Стелла, тяжело дыша, плетется за мной.

– Ты как? – Я шагаю к ней. – В порядке?

Она кивает, смотрит мимо меня и протягивает руку.

– Давай передохнем.

Я поворачиваюсь и вижу каменный пешеходный мостик. Мы устало тянемся к нему вдоль края пруда. Стелла вдруг останавливается, осторожно трогает лед ногой, постепенно переносит на нее больше и больше веса…

– Не надо, – прошу я, мгновенно представив, как она проваливается в темную стылую воду.

– Лед крепкий. Давай! – Она смотрит на меня, и я узнаю этот взгляд, дерзкий, лукавый, откровенный. Безрассудный.

Если это все, что у нас будет, давай возьмем это все.

Я делаю глубокий вдох, принимаю вызов, беру ее за руку, и мы вместе скользим по льду.

Глава 23 Стелла

Впервые за долгое время я не чувствую себя больной. Я держу Уилла за руки, и мы катимся по льду, хохоча и стараясь устоять на ногах. Потеряв равновесие, я взвизгиваю, отпускаю его руки, чтобы не утянуть за собой, и шлепаюсь на задницу.

– Не разбилась? – спрашивает, хохоча, Уилл.

Я качаю головой и смеюсь. Мне хорошо. Нет, больше, чем хорошо. Он бежит с воплем по льду, падает на колени и скользит. Я смотрю на него, и боль утраты уже не такая острая, хотя разбитое сердце все еще заполнено ею до краев.

В кармане звонит телефон, но я не отвечаю, как не отвечала почти весь день. Смотрю на кружащего по льду Уилла. Телефон наконец умолкает, и я нехотя поднимаюсь, но тут он начинает громко пищать, принимая одно за другим сообщения. Достаю его из кармана, смотрю раздраженно на экран – от мамы, от папы, от Барб. Они не спрашивают о По – речь о другом.

ЛЕГКИЕ ПРИБУДУТ ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА. ГДЕ ТЫ?

СТЕЛЛА. ПОЖАЛУЙСТА ОТВЕТЬ! ЛЕГКИЕ УЖЕ ВЕЗУТ.

Я застываю на месте, и воздух вырывается из моих нынешних дерьмовых легких. Нахожу взглядом Уилла, наблюдаю, как он медленно кружится на льду. То, чего я хотела. То, чего хотела Эбби. Новые легкие.

Я снова смотрю на Уилла, парня, которого люблю, у которого B. cepacia и который не может рассчитывать на новые легкие.

Я смотрю на телефон, и мысли кружатся и путаются.

Новые легкие – это больница, лекарства и выздоровление. Это терапия, вероятность инфекции и боль, боль, боль. Но самое главное, нас с Уиллом разведут как можно дальше, чтобы исключить возможность моего заражения.

Надо выбирать.

Новые легкие?

Или Уилл?

Я смотрю на него, и он улыбается так широко, что никакого сравнения и быть не может.

Выключаю телефон, разбегаюсь, скольжу и на полной скорости врезаюсь в него. Уилл хватает меня и даже ухитряется устоять на ногах сам и удержать от падения меня.

Чтобы жить, мне не нужны новые легкие. Я уже чувствую, что живу. Родители говорили, что хотят видеть меня счастливой. Я должна решить, знаю ли, что это такое. Так или иначе, в конце концов они потеряют меня, и я не могу это контролировать.

Уилл был прав. Хочу ли я всю оставшуюся жизнь плыть вверх по течению?

Я отталкиваю его и пытаюсь кружиться, раскинув руки и обратив лицо к звездному небу.

– Боже, я люблю тебя.

Это говорит он. Тихо, с чувством, всерьез – самые чудесные слова.

Я роняю руки и останавливаюсь. Поворачиваюсь к нему лицом. Дыхание вырывается частыми, крохотными облачками. Он не отводит взгляд, и я чувствую то же, что и всегда – влечение, то неоспоримое притяжение, которое заставляет меня сокращать разделяющую нас брешь, преодолевать этот один метр.

На этот раз я не сопротивляюсь ему.

Я бегу к Уиллу, и наши тела сталкиваются. Ноги подгибаются, мы летим кувырком на лед и шлепаемся вместе и со смехом. Я тяну его руки к себе, опускаю голову ему на грудь, и вокруг нас падает снег, и мое сердце колотится так громко, что это слышит даже он.

Нас притягивает друг другу, словно магнитом, и с каждым вдохом мы ближе и ближе.

– Ты знаешь, чего я хочу, – шепчет он, и я почти чувствую это. Его губы касаются моих губ, холодных от снега и льда, но это прикосновение идеально. – Но не могу. Нельзя.

Я отворачиваюсь и смотрю на падающий снег. Не могу. Нельзя. Я сглатываю то знакомое ощущение, что сдавливает грудь.

Он молчит, и я чувствую, как поднимается и опадает под моей головой его грудь. Слышу слетающий с губ вздох.

– Ты пугаешь меня, Стелла.

Я поднимаю глаза. Смотрю, не понимая:

– Что? Почему?

– Из-за тебя я хочу ту жизнь, иметь которую не могу. – Я знаю, что имеет в виду Уилл. Он качает головой, и на его лице серьезное выражение, а голос печален. – Ничего страшнее я не испытывал.

Я думаю о том дне, когда мы встретились, и о той ночи, когда он дрожал на краю крыши.

Его рука в перчатке бережно касается моего лица. Голубые глаза темнеют.

– Кроме, может быть, вот этого.

Мы молча смотрим друг на друга в лунном свете.

– Как отвратительно романтично. – Он криво усмехается.

– Знаю, – говорю я. – Но мне нравится.