В мгновенье ока

– Если ты пишешь, как говоришь, не завидую твоим читателям, – съязвил Баг.

– Ты всем утрешь нос. Спорим на что угодно.

– Спорить – не в моих правилах.

– Ладно, тогда спорим на что угодно: у тебя ничего не выйдет. Бьюсь об заклад: ты больше ни на что не способен.

– Эй, ты, полегче! – сказал Баг.

– А что такого? Ты теперь никуда не годен, твое время ушло. Держу пари. Спорим?

Баг залился краской; во взгляде мелькнула какая-то искра:

– Сколько ставишь?

– Да хоть пятьдесят баксов!

– У меня…

– Ладно, согласен на тридцать. На двадцать! Двадцаткой можешь рискнуть?

– А кто говорит, что я собираюсь рисковать?

– Я говорю. Значит, двадцать. По рукам?

– Бросаешь деньги на ветер.

– Ничего подобного, я на сто процентов буду в выигрыше, потому что тебе нынче только на ярмарках плясать – и то, если повезет.

– Покажи деньги! – не выдержал Баг.

– Смотри, мне не жалко!

– Где твоя машина?

– Я без машины. Так и не научился водить. А твоя где?

– Продал! Вот незадача, оба без колес. Как добираться будем?

Добрались мы без особого труда. Я схватил такси, сам расплатился, не слушая возражений Бага, и потащил его через вестибюль отеля прямиком в танцевальный зал. В тот день выдалась чудная погода, настолько ясная и теплая, что в помещении остались сидеть главным образом пожилые супружеские пары; среди них затесалось несколько молодых людей с девушками и горстка студенческого вида юнцов, которые, видимо, забрели туда случайно и не могли взять в толк, что делать под эту старомодную музыку из другой эпохи. Мы заняли единственный свободный столик; когда Баг в очередной раз вознамерился меня отговорить, я сунул ему в рот соломинку и насильно всучил «Маргариту»53.

– С чего тебе приспичило? – буркнул он.

– Дело в том, что ты был в числе моих ста шестидесяти пяти лучших друзей! – признался я.

– Мы с тобой никогда не дружили, – возразил Баг.

– Это не поздно исправить. О, «Серенада лунного света»! Я от нее просто млею, хотя сам не танцую, мне медведь на ухо наступил. Вперед, Баг!

Раскачиваясь, он поднялся со стула.

– Положил на кого-нибудь глаз? – спросил я. – Разобьешь супружескую парочку? Или выберешь одинокую скромницу? Видишь женскую компанию вот за тем столиком? Спорим, у тебя кишка тонка пригласить одну из таких крошек и преподать ей урок?

Тут Баг не выдержал. Облив меня холодным презрением, он направился туда, где мелькали нарядные платья и элегантные костюмы, а сам оглядывался по сторонам и в конце концов выхватил взглядом худощавую, неопределенного возраста женщину с землистым, болезненным лицом, которая сидела одна, сцепив руки и отгородившись от мира широкополой шляпкой, словно кого-то ждала, но без всякой надежды.

Да хоть бы и эту, мысленно сказал я.

Тут Баг вопросительно посмотрел в мою сторону. Я кивнул. Еще мгновенье – и он, вежливо склонив голову, завязал разговор. Судя по всему, дама ответила, что не танцует, потому что не умеет и не испытывает ни малейшего желания. Ну, я вас очень прошу, настаивал он. Ах нет, ни за что, отказывалась она. Баг повернулся ко мне лицом и со значением подмигнул – он уже держал ее за руку. Потом, даже не глядя на свою избранницу, он поднял ее со стула, придерживая под локоток, и одним скользящим движением вывел на середину танцевальной площадки.

Что можно сказать, как описать это словами? Во время нашей давнишней встречи Баг действительно не хвастался; он говорил правду. Стоило ему обнять партнершу, как она сделалась невесомой. После первого круга шагов, обводок и вращений она почти не касалась ногами пола; создавалось впечатление, что ему приходится ее придерживать, чтобы она не улетела, как легкая паутинка, как диковинная птичка-колибри, которую держишь на ладони, ощущая лишь биение крошечного сердечка; она отступала, кружилась и снова возвращалась, а Баг скользил в непрерывном движении, соблазнял и отвергал. Куда делись его пятьдесят лет? Ему было восемнадцать, и все, что – как ему казалось – утратила память, теперь вспомнило тело, которое освободилось от земного притяжения. Он нес себя в танце точно так же, как нес свою партнершу, с беззаботным изяществом обольстителя, который не сомневается в успехе вечера и последующей ночи.

События развивались по описанному им сценарию. Через минуту, самое большее через полторы, танцевальная площадка опустела. Баг с незнакомой дамой вихрем пролетел по кругу, а остальные пары расступились и замерли в неподвижности. Дирижер чуть не забыл о своих обязанностях; музыканты тоже впали в транс и подались вперед, чтобы лучше видеть, как Баг и его новоиспеченная возлюбленная кружатся и парят в воздухе, не касаясь ногами паркета.