В мир снов за покупками

Я приняла душ, еще раз порадовавшись своей укладке. Девочка с розоватыми волосами не обманула: локоны выглядели идеально. Они отталкивали воду, так что после душа я вышла с абсолютно сухой головой. Надеть решила темно-зеленый брючный костюм, который приобрела вчера перед балом. Посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна. То что надо. В меру строго и при этом не без кокетства.

Мне все больше нравилось свое новое состояние. Пожалуй, я хотела бы его сохранить. Да, вчера я ощущала опьянение свободой, но одновременно была безумной. Вообще без тормозов! Как легко я играла со смертью, прыгая в нестабильный портал и флиртуя с андоррийцем! Чудо, что осталась жива.

Натка стояла у окна в гостиной. Видеозор был включен, но она его не смотрела. Я прошла и села в кресло. Долгое время никто не нарушал тишину. Я не строила иллюзий. Как бы ни повела себя Натка, я точно знала — мы уже не подруги. И не являемся ими с того момента, как я вернулась из первого путешествия по рынку межмирья.

Да-да, дружба была разрушена и не подлежала восстановлению. Глупо было отрицать это. А еще глупее было держать под боком явного врага, завистливого и лицемерного, который даже не особо скрывал свое намерение навредить мне любым удобным способом. Просто я позволяла себе обманываться. А сейчас не хочу. Пожалуй, именно такой я хотела стать в свою бытность библиотекаршей. В целом расписанная и распланированная жизнь меня устраивала, работа доставляла удовольствие. Но не устраивала собственная неспособность выстраивать границы и охранять свой мирок от чужого вмешательства. Мне хотелось сделать контуры личности тверже, что ли. Вот как сейчас. Чтобы никто не считал себя вправе принуждать меня к чему-либо. Да даже таскать мои вкусняшки! Привыкли, понимаешь, пользоваться моей беззащитностью. Давно пора было дать им отпор. Пришло время исправить ошибки, допущенные из-за моей мягкотелости. А для этого требовалось выдержать битву. И я была к ней готова.

Та Альшира, которой я была на вечеринке, возможно, сразу перешла бы к делу. Или, наоборот, начала бы играть с Наткой, как кошка с мышкой, доводя ее до белого каления и наслаждаясь ее злостью. Я же собиралась действовать по-другому. Эффективно и по возможности без лишних нервов.

Поэтому я начала молча смотреть видеозор. Я была уверена, что Натка первой потеряет терпение. А как гласит старинное правило: кто первый нарушил тишину — тот проиграл.

Почему-то у меня не было ни малейших сомнений, что в этот раз она не будет подлизываться. По крайней мере, сразу. Сначала попробует какой-то другой метод добиться от меня желаемого. А уж потом будет пробовать все по списку, надеясь нащупать нужный рычаг.

— Ну, давай, издевайся, — горько сказала Натка, оборачиваясь. Ее заплаканное лицо было до крайности несчастным, на щеке застыла слеза.

— О чем ты? — равнодушно уточнила я, делая вид, что увлечена просмотром передачи про животных. Натка рассчитывала на внимание и сочувствие, но не получила ни того ни другого. Если я хочу поговорить серьезно, сначала она должна сбросить маски. А она их сбросит только тогда, когда поймет, что они бесполезны.

— Ты знаешь! Ты ведь злорадствуешь, признайся! Как же — об меня вчера все вытирали ноги, а тебя превозносили! А я-то всегда думала, что тебе не нравится находиться в центре внимания! Ты лгала мне, говоря о своей любви к тишине и уединению, а сама… А вот я как раз жить не могу без мужского восхищения! Я тухну, увядаю, как цветок без солнечного света. Оно жизненно необходимо мне! Кому, как не тебе, это знать! Так почему же ты сделала вчера все возможное, чтобы я почувствовала себя полным ничтожеством? Ведь тебе, по твоим же собственным словам, даже не нужно было это всеобщее внимание и одобрение! Получается, ты намеренно пожертвовала собственным комфортом, чтобы подгадить мне?!

Как всегда, Натка воспринимала все исключительно на свой счет. Ей даже в голову не приходило, что происходящее может не иметь к ней никакого отношения.

— Я была уверена, что нашла в твоем лице настоящую подругу! Да что там, близкого человека, который меня понимает и принимает такой, какая я есть! Да, я знаю, со мной бывает непросто. Именно поэтому я дорожила нашей дружбой…

Я слушала ее и думала о том, что раньше подобные речи заставляли меня чувствовать вину даже после очень гадких Наткиных поступков. А вина — это ужасное разрушительное оружие, которому очень трудно противостоять. Гораздо труднее, чем открытой агрессии. Самые злостные манипуляторы, которых невозможно разоблачить, заставляют чувствовать вину. А уж Натка-то в этом поднаторела, как никто.

— С тобой всегда было так легко, так…

— Удобно? — спокойно подсказала я. — Всегда можно было выместить на мне плохое настроение, поесть моей вкусной выпечки, одолжить денег и потом забыть отдать.

— Что?! Да когда я забывала-то?! — возмутилась Натка, выходя из образа.

— Перечислить даты? Ты же не раз смеялась над тем, что я веду книгу записей доходов и расходов. Там учтена каждая монетка.