Читаем В мире актеров полностью

И он в самом деле виноват, но совсем не в том, как выясняется. А вот в чем. Поплыл по течению. С молодым энергичным родственником, юношей без предрассудков, едет отдыхать на юге в машине набитой импортными промтоварами, которые кто-то привозит из-за границы. Одним словом, едет отдыхать "дикарем" на подножном корму. Пустяки, дело житейское! Ан, нет!.. Встретившись через двадцать лет со своими школьными подругами при странных обстоятельствах в роли невольного торгаша, он испытывает прожигающее его насквозь чувство стыда. Ситуация еще тем обостряется, что вещи подругам в самом деле нужны. Что же делать – женщина хочет быть красивой.

Табаков играет состояние человека, у которого в душе раскручивается, пружина стыда... Свидание со школьными друзьями, с женщинами, у которых по-разному сложились судьбы, становится детонатором его совести. И они же, эти женщины, стараются облегчить его муки. Жизнь бывает сурова и неприглядна, хотя ко многим ее естественным проявлениям мы сами порой относимся как чистоплюи. Это верно, обстоятельства могут быть разными, стыд-то один! – говорит драматург.

Все в спектакле словно вращается вокруг фигуры этого человека. Табаков очень любит эксцентричный жест и юмора ему не занимать. Но сегодня эксцентрика утихомирена, сжата актером. Мы, зрители, почти физически ощущаем, что у его героя там все горит внутри. Вот совесть его еще тлеет, вот огоньки лижут душу с разных сторон, вот жар становится почти невыносимым...

Я закрываю глаза и вижу давних предшественников этой его последней роли в "Современнике". Вижу, как осенью 1956-го еще студентом школы-студии МХАТ он вышел на сцену рождавшегося в тот вечер театра в роли юноши, почти мальчика, Миши.

…Война. Эвакуация. Голод. Замерзший, нахохлившийся воробушек, а в душе у него одна забота – как бы не уронить своего достоинств. Есть добытое нечестно, он не станет! "Вечно живые" Виктора Розова. Потом юноша в фильме "Чистое небо" Г.Чухрая. С максимализмом молодости он бросает в лицо заслуженному солдату скоропалительные обвинения, но судит-то с мечтой о высшей правде. Еще, мальчик Олег из фильма по розовской пьесе "В поисках радости". Как неслыханное горе переживает он убийство аквариумных рыб, но с отцовской шашкой бросается на мебель, ставшую в пьесе знаком подмены жизненных ценностей полированными веригами!..

Молодой Табаков с редкой свежестью передавал чистоту общественного идеала, живущего в юной душе. Я мог бы продолжить перечень его персонажей словно занявших круговую оборону, чтобы защитить человеческое достоинство.

Как верный ученик школы Художественного театра он владеет партитурой тщательного психологического действия. Но отличает его иное.

Одно из высших его достижений – образ юного режиссера-художника в фильме А.Митты "Гори, гори, моя звезда!"

По первоначалу его звали Искремас, что, конечно, означало "Искусство, революция, массы". Такая была эпоха прекрасных энтузиастических преувеличений. Юный художник мечтал о новом театре, который был бы способен выразить народ революционного действия. Виртуозная пластика Табакова позволила ему использовать движение, как ослепительную краску. Блистательный каскад на репетиции провинциальной шансонетки и буквально через несколько эпизодов жуткая пляска смерти, когда подвыпившие белые офицеры забавляются, стреляя по человеку мечущемуся с завязанными глазами.

Табаков становится актером трагикомедии, наиболее емкого и универсального современного жанра. Присущая ему эксцентричность в лучших его ролях оборачивается искусством социальной иронии. Что это такое? А вот что.

Представьте юношу Адуева из спектакля "Обыкновенная история" по роману А.Гончарова. Влюбленный, наивный, стихи сочиняющий. Стеснителен, совестлив, за правду душой! Прагматик-дядюшка, туз петербургский учит его, провинциального птенчика, как жить. А в финале уже племянник дядюшке сто очков вперед даст! В течение каких-нибудь трех часов актер исполнил законченную сюиту перерождения. У меня было такое чувство (спектакль, к счастью, снят на кинопленку), что у Адуева младшего в душе натягивались какие-то жгуты. Жест деревенел на глазах, "определялся", грудь под крахмальной манишкой выпячивалась упругим холмом. Прическа упорядочивалась, волосы смачивались лаком, выделялась белая линия пробора. Походка?.. Походка являла всю гамму от небрежно порывистых прискоков юного провинциала до респектабельно-уверенного, почти "фрунтового" марширования. Но это я все внешние признаки перечисляю. Актер рисовал картину высвобождения сознания своего героя от "излишних” для столичной карьеры доброты, отзывчивости, умения слушать других... Давал кардиограмму окостенения души.

А Балалайкин! Из щедринского спектакля "Балалайкин и К

є",

поставленного в "Современнике" Г.Товстоноговым. Как известно из классики "всякое безобразие должно свое приличие иметь!" Табаков с наслаждением, взахлеб играл безобразие, лишенное всякого приличия.

После репетиции со студентами в его подвальчике он говорил: – Русский "абсурд" иной природы, он восходит к скоморошьему действу древней Руси.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное